48 
—И что же, нет желания поменять белье или унести грязные полотенца?
Она хихикнула, и неловкость прошла — по крайней мере отчасти.
Нет, ни малейшего!
Лиз, когда все закончится, когда все будет позади, ты расскажешь мне о своей прежней жизни?
Она круто развернулась к нему:
—Когда все закончится, у меня не будет повода откровенничать с тобой.
Он встал и подошел к ней. Застав ее врасплох, взял ее за обе руки. Поднял сначала одну, потом другую, поднес к губам и увидел, как ее глаза заволакиваются дымкой.
—В этом я не уверен, — прошептал он. — А ты?
Она ни в чем не могла быть уверена, когда его голос становился таким тихим, а руки — нежными. На секунду она полностью отдалась на волю чувств. Так приятно сознавать себя любимой и желанной... Опомнившись, она вырвалась — как он и думал.
—Джонас, ты сам сказал, что у нас с тобой общая беда. Раньше мне не хотелось тебе верить, но ты оказался прав. Все так и есть. Как только мы справимся с бедой, нас с тобой больше ничего не будет соединять. Мы с тобой очень разные — и дело не в том, что мы живем далеко друг от друга.
Джонас снова подумал о своем доме и внезапно возникшем желании жить в нем вместе с Лиз.
— Мы совсем не такие разные, как ты думаешь.
Раньше я, возможно, тебе и поверила бы.
Ты живешь прошлым. — Он взял ее за плечи, но на сей раз его руки уже не были такими нежными. — Ты сражаешься с призраками!
Может быть, я и сражаюсь с призраками, но прошлым я не живу. Не могу себе этого позволить. — Она перехватила его руки, желая освободиться, но вырвалась не сразу. — И думать о тебе я тоже не могу... Не могу себе позволить!
Ему захотелось повалить ее на диван и доказать, что она не права, но он сдержался. Нет, нет, еще не время, пока он применит навыки, отточенные в зале суда.
Ладно, пусть будет по-твоему, — покладисто согласился он. — Но дело еще не закрыто. Ты есть хочешь?
Да, — кивнула Лиз, сама не понимая, стало ей легче или, наоборот, тяжелее.
Тогда пошли завтракать. До отлета у нас куча времени.
Она ему не доверяла. Хотя Джонас за завтраком держался вполне невозмутимо и поддерживал светскую беседу, Лиз все время подсознательно настраивалась на отпор. Нельзя забывать, что он умен. Не приходится сомневаться в том, что он привык добиваться своего, сколько бы времени это ни заняло. Себя Лиз считала достаточно сильной, чтобы держать слово, пусть даже данное самой себе. Ни Джонас и никто другой не заставит ее отклониться от курса, взятого десять лет назад. Она любит только Веру и свою работу.
Никак не могу привыкнуть к здешней кухне, тем более в такую рань... У меня внутри все горит огнем!
Мой желудок огнеупорный. Ты бы попробовал мое чили! — Лиз с аппетитом поглощала яичницу с луком и острым перцем.
Хочешь сказать, ты будешь меня кормить?
Лиз посмотрела на него и тут же опустила глаза. Жаль, что у него такая улыбка — от нее можно потерять голову!
По-моему, нет большой разницы, готовить для одного или для двоих. Но ты, по-моему, вполне уверенно управляешься на кухне.
Готовить-то я умею. Но вот результат всегда заставляет задуматься: а стоило ли вообще тратить силы? — Подавшись вперед, он погладил ее по руке — от запястья до пальцев. — Знаешь что... если ты правда приготовишь чили, обещаю купить все нужные продукты и потом помыть посуду.
Лиз убрала руку, но улыбнулась.
—Приготовить-то я приготовлю, но вот справишься ли ты с чили? Блюдо острое, еще обожжет твой нежный желудок.
Обрадовавшись ее согласию, он снова взял ее за руку.
Давай попробуем, и все станет ясно. Как насчет сегодня?
Хорошо. — Она попробовала вырваться, но он держал ее крепко. — Пусти, а то я не могу есть.
Джонас покосился на ее руку:
—У тебя не одна рука, а две.
Хотя Лиз решила не поддаваться, она все же рассмеялась:
И обе мои!
Я тебя выпущу. Потом.
Эй, Джерри!
Лицо Джонаса застыло. В его взгляде, устремленном на Лиз, читались тревога и вызов. Он крепче сжал ее руку. Лиз поняла его без слов. Она должна молчать и ничего не предпринимать, пока он все не выяснит. Обернувшись на зов, Джонас вскинул голову, лицо его расплылось в широкой улыбке. Когда Лиз поняла, что Джонас улыбается, как его брат, она невольно вздрогнула. Сейчас Джонас сделался похожим на Джерри!
—Почему не предупредил, что приедешь? — Высокий загорелый мужчина со светло-рыжими волосами и аккуратной бородкой положил руку Джонасу на плечо. Лиз мельком увидела, как на пальце у него сверкнул бриллиант. Она украдкой осматривала незнакомца, решив запомнить его внешность. Лет тридцати с небольшим, одет вроде бы просто, но сразу видно, что очень дорого.
48 
