22 
— Если хочешь продырявить желудок, — выдохнул Натаниэль. — Итак, что за проблема с Коко на этот раз?
— Ну, не одна, а целых две.
Голландец нахмурился, услышав телефонный звонок. «Обслуживание номеров», — насмешливо скривился он. Никакого чертового обслуживания никогда не было на борту судов, на которых он плавал.
— Ну, что надо?
Натаниэль хмыкнул в стакан. Такт и дипломатия не являлись сильными сторонами старого товарища. Найт не сомневался — если бы Коко услышала, как Нилс рычит на гостей, то упала бы в обморок. Или треснула грубияна сковородкой по голове.
— Вы что себе вообразили? Что нам нечем заняться, кроме как бегать туда-сюда? — рявкнул Нилс в трубку. — Принесут, когда все будет готово.
Прервал разговор и отшвырнул тарелку.
— Заказали шампанское и пирожные, да еще среди ночи. Молодожёны. Ха! Всю неделю сидят безвылазно вдвоем в третьем номере и носа не кажут.
— Где твой романтизм, приятель?
— Оставляю его тебе, красавчик.
Кулаками размером с окорок Голландец аккуратно разрезал шоколадный торт.
— Заметил, как ты глазеешь на ту рыженькую.
— Рыжеватая блондинка, — поправил Натаниэль. — Больше золота, чем красноты.
И лихо заглотнул еще порцию рома.
— Красотка, правда?
— Ни разу не видел, чтобы ты увлекся какой-нибудь страхолюдиной.
С талантом художника Голландец украсил края тарелки и куски торта орнаментом из ванильного крема и утыкал малиной.
— И с ребенком, не так ли?
— Угу.
Натаниэль изучил лакомство и решил, что, скорее всего, сможет проглотить только маленький кусочек.
— Кевин. Темноволосый, высокий для своего возраста.
Улыбка изогнула губы Найта. Разрази его гром, если мальчишка не пришелся ему по душе.
— Большие любопытные глаза.
— Видел его.
Голландец всегда любил детей, но скрывал это за показным ворчанием.
— Симпатичный парнишка. Приходил с теми двумя шумными сорванцами поглазеть на готовку.
И Натаниэль знал, что Нилс с большим удовольствием пообщался с этой троицей, хотя наверняка и нацепил угрюмую маску.
— По молодости вляпалась в беду.
Фери, нахмурившись, взглянул на приятеля. По мнению Найта, эта фраза несправедливо перекладывала всю ответственность за беременность исключительно на женщину.
— Требуется двое, Нилс. И ублюдок обманул ее.
— Знаю, знаю. Слышал об этом. Мимо меня ничего не проскочит.
Совсем нетрудно ненавязчиво вытянуть информацию из Коко… если нажать на нужные кнопки. Хотя ван Хорн никогда не признался бы в этом, но каждый день с нетерпением ждал возможности поболтать с миссис Макпайк.
Нилс вызвал официанта, с удовольствием давя на звонок большим пальцем до тех пор, пока дверь кухни не распахнулась.
— Собери поднос для номера три, — распорядился Голландец. — Два куска торта, бутылка фирменного шампанского, два фужера, и не забудь эти чертовы салфетки.
Отдав приказ, глотнул рома:
— По всей видимости, и ты нацелился на кусочек.
— Не отказался бы.
— Никогда не видел, чтобы ты отказывался от еды… или от женщины.
Голландец отрезал кусок — гораздо больший, чем молодожёнам — и шваркнул тарелку перед Натаниэлем.
— А малина?
— Ешь, что дают. И как это ты еще не приударил за той тощей девчонкой?
— Работаю над этим, — сообщил Натаниэль с набитым ртом. — Они сейчас в столовой, все вместе. Семейная встреча.
Найт поднялся и налил себе кофе, выплеснув в чашку оставшийся ром.
— Нашли какую-то старую книгу. И она не тощая.
В чем убедился лично, когда обнимал Меган.
— Просто хрупкая.
— Согласен.
Голландец подумал о Коко, о плавных крепких очертаниях, таких же прекрасных, как у добротного корабля. И снова фыркнул:
— Ага, все они неженки… пока не проденут кольцо тебе в нос.
Никто не назвал бы женщин в столовой неженками… только не в разгар типичного для Калхоунов спора.
— А я говорю — сжечь, — кипятилась Кики, сложив руки на груди. — После того, что мы все узнали о Фергусе из дневника Бьянки, не понимаю, зачем вообще сохранять его паршивую бухгалтерскую книгу.
— Нельзя уничтожать исторический документ, — выстрелила в ответ Аманда. — Это часть нашей семейной летописи.
— Плохие флюиды, — прищурилась Лила на лежащую в центре стола тетрадь. — По-настоящему плохие.
22 
