34 
Дверь в конце коридора отворилась, и в дверном проеме показался Коул – ее Злой гений. Правда, облик Злого гения был более чем повседневным: летние брюки и легкая рубашка.
– Фейт, – негромко окликнул он.
Ей хотелось убежать, но она не позволила себе даже дрогнуть: нельзя показывать врагу свою слабость. Вчера она поддалась ему, но больше этого не случится. Девять лет назад связь с Коулом разбила ее жизнь, разве этого не довольно? Фейт мужественно направилась к открытой двери, радуясь в душе, что ей удалось овладеть собой. Он отступил назад, пропуская ее в комнату. Выбора не оставалось.
Коул пригласил ее сесть, и она села на стул, чтобы придать разговору деловой тон. Коул остался стоять и наверняка прекрасно сознавал, что это на нее давит.
– Как Питер? – рассеянно спросил он.
– Хорошо.
– Ты ведь не сказала ему о наших планах?
– Нет, не сказала. – Этот ответ дался ей уже легче.
– Хорошо, я хотел сказать ему сам.
– Значит, ты не передумал.
– Жениться на тебе? Ах нет, «устроить шутовскую свадьбу», ты ведь так сказала, Фейт?
Коул сел на диван и достал из ящика стола небольшую стопку бумаг.
– Так или иначе, у тебя есть выбор. Прочти вот это.
Фейт взяла бумаги. От волнения буквы скакали у нее перед глазами, и она не в силах была прочесть хоть слово.
– Это брачный контракт, – любезно пояснил Коул.
– Разумеется, – отозвалась Фейт. Она сосредоточенно начала читать.
Перед ней параграф за параграфом разворачивалась вся ее будущая жизнь, распланированная до мельчайших подробностей. То, что Коул захочет составить подобный документ, не вызывало у нее сомнений, но такого она, откровенно говоря, не ожидала. Коул будет руководить в ее жизни всем, вплоть до одежды и украшений. Все, что ей будет необходимо, оплачивается только со счета Коула. Если возникнет необходимость в дополнительных счетах, они тоже будут открыты на его имя. Она не может снимать со счета по чеку более установленной на месяц суммы. Раз в квартал бухгалтеры Коула будут проверять, не нарушено ли это правило.
– Как видишь, я сделал все возможное, чтобы ты не сколотила себе кругленькую сумму за моей спиной, – самодовольно изрек Коул, когда Фейт перевернула очередную страницу.
Кто бы сомневался. Коул относился к ней как к дорогой содержанке, не более.
На третьей странице разъяснялись ее обязанности. Она должна путешествовать вместе с ним. Вести себя как хозяйка его дома.
Фейт подняла глаза.
– Странно, что ты не написал, как мне ухаживать за сыном: во сколько он будет ложиться спать или принимать ванну, как часто я должна проверять домашние задания. Не могу поверить, что ты оставляешь это на мое усмотрение.
– Представь себе, я доверяю твоему материнскому инстинкту.
– Сердечно благодарна, – произнесла Фейт с нескрываемым сарказмом и перевернула страницу.
Если она потребует развод – что же она получает? Разумеется, ничего. В случае измены с ее стороны она лишится опеки над Питером.
– Почему ты не написал, что будет, если ТЫ потребуешь развода или изменишь мне?
– Потому что этого не случится.
– И я должна тебе верить?
– Должна. Ты забываешь, зачем мне нужен этот брак. Я хочу, чтобы у Питера была нормальная семья, хороший дом. Если мы разведемся, я не смогу этого добиться. Измены в этом случае тоже совершенно неприемлемы.
– Ах, ну конечно, я и забыла, какой ты высокоморальный человек.
Коул все ждал, когда она хоть что-нибудь возразит, но Фейт дочитывала документ в полном молчании. Наконец она отложила бумаги и сказала:
– Хорошо.
Коул с трудом сумел скрыть удивление.
– Ты не хочешь ничего обсудить? – не сдержался он.
– Нет.
– Ты что, ничего не поняла?
– Почему, поняла. Ты покупаешь мою верность. Ты не уважаешь меня. Если я это подпишу, я поставлю крест на моей гордости. Разве нет?
Коул видел, что ей больно. Фейт улыбалась напряженной улыбкой, но он не разрешил себе принимать это близко к сердцу. Разве она лучше обошлась с ним и с братом?
– Да, – ответил он.
– И ты согласна подписать?
– Да.
– Прекрасно. Я пошлю за нотариусом и свидетелями.
– Не так быстро.
Ну вот. Началось. Что она будет делать? Плакать? Попробует разжалобить? Даст понять, что пойдет на все, если он будет хоть чуть великодушнее? Ну что ж, если она хорошо знает свою роль и будет с ним мила, он тоже ей подыграет.
34 
