86 
— …Да, да…
— Вот так?
— Да!
— Боюсь, когда я вхожу так глубоко, я могу сделать тебе больно.
— Нет… Это… о, Тревор… да…
— Любимая… Кайла… Я не могу… Как долго я еще, по-твоему, смогу продержаться?
— Еще немного. Я хочу, чтобы это продолжалось вечно.
— Я тоже, но…
— Сейчас, сейчас, сейчас…
— Ты такая красивая.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой. И порочной.
— Порочной?
— Меня никогда прежде не сажали перед зеркалом, чтобы восхищаться мной. Думаешь, это упущение?
— Возможно. В зеркале я могу видеть тебя всю сразу. Подними руки.
— Как? Вот так?
— Да. Отлично. Ты кормила Аарона грудью?
— Некоторое время. А почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно. У тебя прекрасная грудь. Я сказал что-то не то?
— Нет, просто…
— Что?
— Некоторые твои замечания смущают меня.
— Не стоит смущаться. Я люблю тебя. Тебе неприятно, когда я дотрагиваюсь до тебя вот так?
— Неприятно? Вот уж нет! Я… ах…
— Боже, да ты только посмотри на себя! Я едва коснулся тебя, а ты…
— Ты точно знаешь, как именно нужно касаться меня… как…
— У тебя вкус молока.
— Используй усы…
— Сладкого, сладкого молока.
— А твой язык…
— У тебя вкус Кайлы.
— И перестань называть это уродством.
— Ну да, у каждого мужчины на левой стороне тела должна быть вырезана целая беговая дорожка.
— Шрамы беспокоят тебя временами?
— Нет.
— Никогда?
— Иногда.
— Почему вот этот тянется от позвоночника до груди?
— В данный момент я рад, что он у меня есть.
— Рад?
— Да. Мне нравится, как ты касаешься этого шрама губами.
— Я целовала бы твой торс в любом случае, со шрамом или без него.
— Правда, любовь моя?
— Да. Я хотела это сделать уже долгое время.
— Но это не торс, а пупок.
— Ну, они недалеко друг от друга.
— Говоря о расстоянии… о-о-о, милая…
— Ты сменил тему! Так почему врачам пришлось собирать тебя по кусочкам?
— У меня было внутреннее кровотечение.
— Боже мой!
— Все в порядке. Продолжай делать то, что ты делаешь, и я даже не вспомню о том случае.
— Вот так?
— О, любимая, как хорошо. Кайла… Кайла… милая, о… Ты впервые касаешься меня там.
— Впервые, когда я увидела тебя…
— Продолжай.
— Встающим из горячей ванны…
— Да?
— То было захватывающее зрелище.
— Нет, то, что ты делаешь, — захватывающе… То, как ты касаешься меня сейчас… это захватывающе.
— …но я сказала Бэбс, что ни за что не поеду в автобусе с футбольной командой.
— Ты была хорошей девочкой.
— Я была трусихой, всегда страшащейся попасть в беду. Поэтому я поехала домой с группой, к которой принадлежала.
— А Бэбс?
— Как тебе вот эта россыпь веснушек?
— Большая удача, полагаю.
— Это мое родимое пятно.
— Да. А теперь рассказывай про Бэбс.
— Ну, когда мы вернулись в школу, она вышла из автобуса с тем парнем, которого раньше называла не иначе как «уродливый лось». У нее было такое… не знаю, как объяснить… выражение лица, что я сразу же догадалась о том, что произошло. Именно тогда я и поняла, что мы с ней очень разные. Я никогда бы не могла заниматься сексом ради самого секса.
— Черт! Ты в этом уверена?
— Тревор, прекрати немедленно! Я думала, мы собрались поговорить.
— Тогда перестань лежать здесь, искушая меня. Ладно, извини. Давай поговорим.
— Я уже забыла, что мы обсуждали.
— Ты была девственницей, когда вышла замуж?
— Первый или второй раз?
— Очень смешно. Ответь на вопрос.
— Мы не об этом говорили.
— Верно. Прости мое любопытство. Это не мое дело.
— Да, я была девственницей.
— Кажется, ты этого стыдишься.
— Боюсь, узнав о моей неопытности, ты быстро потеряешь ко мне интерес.
— Стал бы я делать вот это, если бы ты была мне неинтересна?
— Даже не знаю, что мне нравится больше: то, что ты делаешь, или выражение лица, с которым ты это делаешь.
— Посмотри, как волоски обвиваются вокруг моих пальцев. Они очень красивого цвета. И такие мягкие. Так же, как и то, что они скрывают.
— Тревор… что?..
— Расслабься.
— Но что… Нет!
— Я этого хочу.
— Нет, я…
— Пожалуйста, Кайла, позволь мне любить тебя так.
86 
