– Пойдем, Люси, не будем мешать мистеру Уоррену, – сказала она более резким тоном, чем ей хотелось бы.
Люси взглянула на мать, озадаченная и немного обиженная тем, что ее во второй раз за сегодня отрывают от новых друзей.
Спаниель, очевидно, тоже не желая расставаться, поднял на Люси большие умоляющие глаза и издал негромкий жалобный вой.
– Явный пример любви с первого взгляда, – пробормотал Джеймс Уоррен.
– В таком случае этот роман обречен, не так ли? – ядовито спросила Трейси.
Он озадаченно поднял брови. Потом окинул смутившим ее взглядом.
– Рад, хотя и несколько удивлен, что вы пришли к такому мнению… Эта собака принадлежит Форбсам. Я просто дрессирую его, пытаясь научить вести себя более-менее прилично, так как у Николаса, по-видимому, нет на это времени. Но, может быть, теперь, когда вы, кажется, вняли моему совету, он будет проводить немного больше времени с женой и детьми.
Трейси слушала его, не веря своим ушам. Неужели он действительно полагает, что она из тех женщин, которые могут испугаться его угроз?.. Неужели действительно верит в то, что, если бы Николас по-настоящему что-то для нее значил, она отказалась бы от него в угоду всемогущему Уоррену?..
Слишком взбешенная, чтобы ответить Джеймсу, Трейси строгим голосом позвала Люси, подождала, пока дочь оторвется от собаки, и, кипя от негодования, торопливо зашагала по тропинке.
– Кто это был, мама? – спросила Люси, как только они потеряли из вида Джеймса и собаку.
– Его зовут Джеймс Уоррен, – ответила Трейси. – Он приходится шурином Николасу Форбсу.
– Он мне понравился, – заявила Люси и добавила умоляющим тоном: – Руперт мне тоже понравился. Мама, как ты думаешь, теперь, когда мы живем здесь…
– Посмотрим, – решительно оборвала ее Трейси, прекрасно понимая, что за этим последует. – Держать собаку – большая ответственность. Когда ты освоишься в школе и дела в магазине наладятся, тогда мы подумаем о том, чтобы взять щенка.
Она всегда старалась объяснять Люси свои решения, а не приказывать безапелляционным тоном. Теперь она была вознаграждена лишь тихим вздохом, но это был вздох согласия и понимания.
– Как идут дела? Девочки сейчас с Томом, а мальчики играют в футбол. Мне надо было бы быть в магазине, но я убежала на несколько минут взглянуть, что у вас тут делается… О, лучше не буду вам мешать. – Энн рассмеялась, увидев покупательницу, тащившую за руку одетого в комбинезон маленького ребенка.
Магазин был открыт уже три часа, и пока Трейси была занята больше, чем рассчитывала. Людской поток не иссякал, большинство из посетителей были не праздными зеваками, а серьезными покупателями. И все они были довольны и признательны ей за то, что она могла предложить им нужную обувь.
В результате многие матери покупали для своих детей не только практичные и прочные башмаки для школы, но и привлекательно выглядевшую и хорошо сидящую на ноге обувь европейского пошива, которую Трейси закупила на свой страх и риск. Хотя и дорогая, эта обувь не могла не привлечь внимания юных клиентов.
В этой непрекращающейся суете ее беспокоили две проблемы: пополнить запас товара и найти кого-нибудь, кто смог бы помочь ей обслуживать покупателей. Энн, пообещавшая вырваться на часок в середине дня, чтобы дать Трейси передохнуть, не могла поступать так вечно.
В двенадцать часов появилась Энн. Магазин был по-прежнему полон, и она жестом показала занятой с покупательницей Трейси, чтобы та не торопилась.
Женщина уже расплатилась и собиралась уходить, когда дверь магазина в очередной раз открылась. Подняв голову, Трейси увидела входящую Клариссу Форбс, сопровождаемую двумя мальчиками, очевидно, ее сыновьями.
Украдкой наблюдая за тем, как раздраженно шарящая по полкам Кларисса приводит в полный беспорядок выставленный товар, уничижительно при этом отзываясь о нем, Трейси чувствовала, как все внутри у нее сжимается от дурного предчувствия.
Наконец Кларисса села. Но к тому времени Трейси уже обслуживала покупательницу, несколько смущенно поинтересовавшуюся, не может ли она порекомендовать хорошую обувь для дочери, стоимостью менее тридцати фунтов. Женщина явно находилась в затруднительном материальном положении и чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому, вспомнив о днях, когда ей самой приходилось экономить каждый пенс, Трейси постаралась быть особенно приветливой и любезной.
Уголком глаза она видела, что Кларисса начинает проявлять все признаки нетерпения, но решила не обращать внимания на ее вызывающее поведение.