Единственным ответом был стон, но он прозвучал музыкой в ушах Джейка.
Смеясь и плача от облегчения, он вскочил. Нельзя, чтобы она очнулась в таком мраке. Джейк в панике забегал по дому, зажигая лампы и желая сделать все живым и веселым. Ангел смерти не посмеет проскользнуть сюда при полном свете. Джейк понимал, что рассуждает как сумасшедший. Но не хотел дать смерти ни единого шанса.
Он поддерживал в камине огонь, подбросил поленьев в печь на кухне, согрел себе фасоль, поставил чайник, чтобы он был горячий, если Бэннер чего-то захочет, когда придет в себя.
После такого неистового порыва Джейк почувствовал усталость, сел рядом с Бэннер и вдруг заметил, что глаза у него слипаются. Он перешел в гостиную, разделся, лег на диван, накрылся одеялом и сразу заснул.
Ей было очень жарко. Что-то давило внизу. Какая-то пульсирующая боль ощущалась во всем теле, но она никак не могла понять, что это. Бэннер хотелось открыть глаза, но свет был слишком яркий, он бил в глаза, и они болели.
Постепенно глаза стали привыкать к свету, и она открыла их. Посмотрев на окна, девушка увидела, что ее постель отражается в них, а снаружи темно и все еще идет дождь.
Она задумалась, попыталась что-то вспомнить, но мысли разбегались. Большая комната вдруг стала сжиматься. Ноги, казалось, приблизились к носу, а потом отъехали на мили… Ее затошнило; она дышала глубоко, открыв рот и желая унять приступ рвоты.
Бэннер попыталась сесть, но боль в теле была такой резкой, что она упала на постель, глухо вскрикнув.
— Бэннер?
Растрепанный Джейк стоял в открытых дверях. Раздвинув руки, он уперся в косяк. Она, видимо, бредит. Наверное бредит.
Джейк голый.
Он кинулся к ней, опустился на колени, стиснул руки Бэннер, тревожно разглядывая ее.
— Как ты себя чувствуешь?
Она испуганно посмотрела на него.
— Не знаю. Как-то странно. А что со мной случилось?
— Тебе сделали операцию.
Ее зрачки потемнели, несмотря на яркий свет.
— Операцию? Ты хочешь сказать, меня резали, Джейк?
— Ш-ш-ш. Да, я покажу тебе. — Он взял ее руку и осторожно положил на бинты. Бэннер поморщилась даже от легкого прикосновения. — Осторожно, — предупредил Джейк. — Разрез еще совсем свежий. Разве не помнишь, как тебя тошнило?
Память возвращалась отрывочно. Поездка домой в дождь. Лихорадка, боль во всем теле. Тошнота, судороги. Ее рвало, а Джейк держал горшок.
— У тебя был аппендицит. Слезы покатились из глаз Бэннер.
— От этого можно умереть.
— Но ты не умрешь, — горячо сказал он. — Приезжал доктор и вырезал аппендикс. Я буду ухаживать за тобой. А через неделю-другую ты встанешь на ноги, совсем здоровая. Даже еще лучше, чем раньше.
— Очень больно, — прошептала она.
— Я знаю. — Джейк поцеловал ее руку. — Так будет еще несколько дней. — А как в остальном самочувствие?
Она заморгала.
— Слишком яркий свет. Джейк улыбнулся:
— Виноват. Не хотел, чтобы ты проснулась в темноте и испугалась.
— Так это ты за мной ухаживаешь?
— Да.
— А где мама?
Джейк коснулся ее щеки.
— Мне очень жаль, Бэннер. Я собирался привезти твоих родителей, но мост снесло. Пока дождь не прекратится и вода не спадет, до Ривер-Бенда не добраться. Боюсь, тут и моя вина.
Она лежала тихо с минуту, глядя на него.
— Я ничего не имею против, Джейк. — Бэннер подняла руку, чтобы коснуться его щеки, но от слабости уронила ее. — У меня кружится голова.
— Это от эфира и от жара. Тебе надо снова заснуть. Хочешь пить? — Бэннер кивнула, и он налил ей воды. — Отпей немного. — Джейк поддерживал голову Бэннер, поднося к ее губам стакан. Стекло звякнуло о зубы, она глотнула, потом еще раз. — Ну, пока хватит. — Он поставил стакан на стол и заметил пузырек с лекарством, оставленный доктором. — Тебе больно? Дать лауданума?
— Нет. Не уходи. Останься со мной.
— Остаться?..
— Спи со мной, как в поезде.
— Но, дорогая, ты…
— Джейк, пожалуйста.
Бэннер с трудом держала глаза открытыми, но все же потянулась к нему. Этого было достаточно, чтобы он отбросил все сомнения. Джейк приподнял простыню и скользнул под нее. Он положил руку под плечи Бэннер и прижал ее голову к своей груди. Она повернулась к нему.
— Нет-нет, лежи тихо. Иначе тебе будет больно. — Джейк положил другую руку ей на бедро, чтобы сразу заметить, если она пошевелится. Пальцы Бэннер легли на ее грудь, и он почувствовал на коже тихое слабое дыхание.