Особенно,... 
64 
Щека Джейка касалась щеки девушки, он ощущал ее нежность, тепло и аромат. Он больше не мог противиться желанию, повернул голову и носом уткнулся ей в ухо. Руки сами собой стиснули Бэннер, и Джейк, застонав, прошептал ее имя.
Ну разве возможно отказаться от такого дивного ощущения? Боже, он так хотел ее! Зная в глубине души, что случившееся в сарае было непорядочно, Джейк снова жаждал того же самого. Зачем лгать себе, будто это не так? Однажды причинив ей боль, он поклялся никогда больше не прикасаться к Бэннер. Джейк предал дружбу, так много значившую для него.
Однако все эти доводы испарились, как туман в яркий солнечный день, когда он зарылся лицом в ее волосы и стал вдыхать запах духов, которыми она подушилась за ушами.
— Бэннер, вели мне оставить тебя, и я оставлю.
— Не могу.
Она склонила голову набок, тем самым открывая шею, и его губы тотчас коснулись ее.
— Не допускай, чтобы то повторилось снова.
— Я хочу, чтобы ты обнимал меня.
— Я хочу, я тоже хочу.
Он убрал руку с ее груди, прикоснулся к шее, потом к подбородку и легонько прикрыл лицо ладонью. Сквозь полуоткрытые губы она дышала горячо и порывисто; его ладонь ощущала ее дыхание.
Как слепой, Джейк изучал каждую черточку ее лица мозолистыми пальцами. Он провел по бровям, черным и очень красивым, по скулам. На них были веснушки. Джейк обожал каждую веснушку. Нос был совершенной формы, разве что чуть вздернутый.
Ее губы.
Он провел по губам, невероятно мягким, и от теплого дыхания, прорывавшегося между ними, пальцы Джейка увлажнились.
Он целовал ее в щеку, в ухо, в волосы.
Потом запустил руку под платье и коснулся ее нагой плоти. Джейк все еще боролся с собой, но ничто не могло его остановить. Он гладил совершенную, безупречную кожу на ребрах и груди Бэннер. Они стонали, возбуждая этим друг друга.
Зрелая грудь заполнила руку Джейка. Его большой палец теребил сосок, и это привело обоих в невероятное возбуждение.
— Джейк…
— Милая, милая…
— Такое иногда случается.
— Что?
— Это, — выдохнула она, когда его пальцы обхватили сосок. — Они делаются такими, когда я смотрю на тебя.
— О Боже, Бэннер, не говори мне этого!
— А что это значит?
— Это значит, что мне не следовало здесь оставаться.
— И это не проходит. Они так и стоят, такие твердые и колючие.
— Ой, замолчи!
— ..и когда я хочу…
— Чего?
— ..снова отказаться в сарае, и ты бы…
— Не говори этого.
— ..был внутри меня.
— О Боже, Бэннер, прекрати!
Джейк обхватил ладонью ее щеку, повернул лицом к себе, и она прильнула к нему всем телом. Ткань платья потянулась за ней, как морской прилив, разделяя их и в то же время соединяя.
Когда их глаза встретились и жадно уставились друг на друга, Джейк наклонился к Бэннер, засунул язык поглубже в ее рот и прижался к бедрам девушки своей раздувшейся под брюками плотью. И она, как в колыбель, приняла его…
Джейк оторвал от нее губы.
— Нет, Бэннер, я уже сделал тебе больно. Ты ведь помнишь?
— Да. Но я не поэтому плакала.
— А почему?
— Потому что мне стало так хорошо и я… я боялась, что ты возненавидишь меня за мое поведение.
— Нет-нет, — страстно зашептал он ей в волосы.
— Ты был такой… большой.
— Извини.
— Я просто не ожидала, что это может быть таким… и… и таким…
— Так тебе было хорошо, Бэннер?
— Да-да, но все слишком быстро кончилось. Он коснулся щекой ее щеки. Она дышала тяжело, и Джейк не шевелился.
— Слишком быстро?
— Мне показалось, еще должно было что-то случиться, но не случилось.
Джейк был ошарашен. Возможно ли такое? Он знал, что проститутки притворяются при этих актах. Но Джейк не имел дела с порядочными женщинами и уж тем более с девственницами. Никогда. Он никогда не овладевал женщиной, если испытывал к ней нежность.
Но сейчас нежность к Бэннер захлестнула его. Джейк взял ее лицо в ладони и вгляделся в глаза. Он не увидел в них страха, а лишь такое же острое желание, которое мучило и его самого. Застонав, Джейк снова склонился над ней.
— Эй, — раздался снаружи веселый голос. — Есть кто-нибудь?
Только тут они услышали позвякиванье сбруи. Во дворе остановилась повозка.
— Бэннер? Где ты?
Это была Лидия.
Глава 10
Бэннер наблюдала за восходом солнца. Лучи, розовые и золотые, проникали сквозь окно ее спальни. Она прижалась щекой к подушке. Слеза скатилась по щеке на мягкую подушку, как и все предыдущие.
64 
