57 
— Вряд ли он будет представлять собой приятное зрелище.
— Ему будут нужны друзья, — сказала Бев и поставила на стол нетронутый бокал.
— А ты по-прежнему его друг?
Выражение лица смягчилось, она провела рукой по щеке Джонно:
— Ты хорошо выглядишь. Меня всегда интересовало, что ты скрываешь под своей бородой.
— Шестидесятые закончились, Бев. Невыносимо жаль, но это так. На прошлой неделе я даже надевал галстук.
— Вот как.
— Правда, из белой кожи, но все-таки галстук. — Нагнувшись, Джонно поцеловал ее. — Мне тебя не хватало.
— Годы пролетели так быстро.
— Для некоторых из нас. Я слышал, у вас с Пи Эм связь? Бев не спеша пригубила вино.
— Ты пришел посплетничать, Джонно?
— Я ведь обожаю сплетни, дорогая. Может, сделать вид, что я не видел тебя на снимках вместе с Пи Эм? — Знакомый сарказм. Едва уловимый, но острый словно бритва. — Разумеется, любовь моя, я видел тебя и вместе с Джейн, после того как ты Разбила ей в кровь губу. — Он успел поймать Бев за руку и поцеловал ее. — Моя героиня.
Та засмеялась и, хотя отдернула руку, снова расслабилась.
— Драться с ней я не собиралась, как не собираюсь жалеть о ром, что поступила именно так.
— Вот он, истинный дух. Ты амазонка.
— Она позволила себе замечание о Даррене, — пробормотала Бев.
— Извини.
Улыбка Джонно угасла. Когда он снова взял руку Бев, та уже не отдернула ее.
— Я просто увидела красное. Так бывает, когда ты вне себя от ярости. Помню, как я бросилась на нее. За Даррена, за себя. И за Эмму. Вот какие у меня нервы. Я защищаю Эмму после всего, что ей сделала.
— Бев.
— Нет, не будем вдаваться в это. Теперь все позади. Джейн обольет меня грязью в своей новой книге, чем подогреет интерес ко мне и моему бизнесу. Пи Эм говорит, вы собираетесь основать свою фирму.
— Официальное представление через пару недель. А где же наш мальчик?
— Ему пришлось улететь в Калифорнию. По делу о разводе. Но он должен возвратиться с минуты на минуту.
— Сюда?
— Да, сюда. Это создаст какие-нибудь проблемы, Джонно?
— Не знаю. А создаст?
В глазах Бев промелькнула тень былого огня — упрямого, задорного.
— Он хороший человек, очень добрый.
— Знаю. Мне он тоже нравится.
— Знаю, — вздохнула Бев, и огонь погас. — Не усложняй ничего, Джонно. Просто мы ищем хоть немного счастья, душевного покоя.
— Чушь. Пи Эм давно любит тебя.
— Ну и что? — нетерпеливо спросила она. — Разве я не заслуживаю, чтобы кто-то любил меня? Чтобы кто-то ставил меня превыше всего?
— Заслуживаешь. А он разве не заслуживает того же самого? Оторвавшись от дивана, Бев прошла до окна и обратно.
Струйки дождя стекали по стеклу и напоминали прутья решетки.
— Я не собираюсь причинять ему боль. Пи Эм нужен кто-то именно сейчас. Как и мне. Что в этом плохого?
— Брайан, — просто ответил Джонно.
— Какое он имеет к этому отношение? Все давно закончилось.
Джонно медленно поднялся:
— Не хочу оскорбить тебя, называя лгуньей или дурой. Скажу лишь, что забочусь о тебе, о Пи Эм и о Брае. Меня также очень волнует судьба группы, то, что мы сделали, и то. что мы еще можем сделать.
— Я не Йоко Оно, — натянуто произнесла Бев. — И не встану между членами вашей драгоценной группы. Разве я когда-либо вставала? Разве смогу встать?
— Никогда. Возможно, ты просто не знала, как легко бы у тебя это получилось. Брайан никого так не любил, как тебя, Бев. Поверь, я знаю.
— Не говори мне этого.
Джонно хотел было продолжить, но тут оба услышали стук входной двери и быстрые шаги в коридоре.
— Бев! Бев! — В комнату ворвался Пи Эм в распахнутом мокром пальто. — Джонно, слава богу! Я только что услышал по радио про Стиви. В чем дело, черт возьми?
— Усаживайся, сынок, и я тебе расскажу.
Он любил ее так трогательно. Так нежно прикасался к ней. Мерцали свечи, огоньки плясали в темноте. Бев провела рукой по спине Пи Эм. Его слова, произнесенные шепотом, так приятны. Так просто отдавать ему себя, позволять его любви уносить тебя в неведомую даль.
Ей никогда не придется гадать, нужна ли она ему, будет ли нужна всегда. Рядом с ним ей никогда не придется лежать ночью без сна, тревожась, переживая. И она никогда не испытает того восторга единения и обладания любимым.
Она отдавала ему все, что могла, раскрываясь для него, допуская, даже приглашая его в себя. Ее тело не трепетало, как его, сердце не грозило вырваться из груди. Однако после мгновения экстаза приходила умиротворенность. И она чувствовала благодарность.
57 
