24 
— Да почему же не поверю? Я была уверена, что так и случится. Если в тебе никак не могли разжечь огонь мужчины, не захотели понять или увидеть, кем ты на самом деле являешься — значит, это должен был кто-то сделать за них. Дело не в Артемиде. Дело в тебе. В том, что у тебя внутри проснулась потребность вновь разжечь этот эволюционный огонь. Иначе бы вы и не встретились.
— Но почему тогда я не ощущала этого огня раньше?
— Вот уж не знаю, для меня самой это удивительно!
Огонь успеха и страсти, желания жить и проявляться, любить и быть любимой, интересоваться и быть интересной должен гореть в человеке всегда, иначе как жить?
А кстати, храм Артемиды действительно достоин тех дифирамбов, что пели ему современники? — резко и неожиданно, в своем ключе, перевела тему Стелла.
— Да, — уже привыкшая к подобным разворотам, просто ответила Софья, — он великолепен. Это действительно одно из Чудес света, и очень жаль, что эта красота оказалась потеряна навеки. Ну ладно, растащили внутреннее убранство, картины, драгоценности, статуи, фрески: их при желании вынести не так сложно, — но ведь и сам огромнейший храм разобрали буквально по камешку. Это просто невероятно!
— Вообще считается, — вновь блеснула эрудицией Стелла, — что это божья кара за то, что из Эфеса были изгнаны апостол Павел и его сторонники. Именно вскоре после этого храм и был разграблен готами. А уже потом мраморную облицовку стали разбирать местные жители. Когда дошло до крыши, конструкция не выдержала и рухнула. А потом все постепенно стало приходить в упадок. Время — безжалостная персона. И задержаться в его памяти великого и великих… Нагни немного голову, — вновь меняя тему, вдруг попросила Стелла.
Софья безропотно послушалась, даже не спрашивая зачем, и почувствовала, как хозяйка дома надела на нее какое-то украшение.
— Что это? — удивилась ученица.
— Так положено. Амулет на удачу. Носи с богом.
Софья с удивлением потрогала подарок — изящные бирюзовые бусы.
— Спасибо. И что, они на самом деле помогают?
— Во всяком случае, никому еще не повредили, — довольно категорично отрезала Стелла.
— А чем я заслужила такой подарок?
— Если ты общаешься с нашими Богами, то должна почувствовать себя настоящей гречанкой. А в Греции принято носить амулеты. Тебя что, смущают эти бусы?
— Да нет, — улыбнулась Софья. — Наоборот. Они как будто согревают — даже не думала, что у бирюзы такая приятная энергетика.
— Ладно, давай хорошенько отдохни, а вечером пойдем побродим по Афинам и поговорим по душам.
Оказалось, что Стелла действительно знала об Афинах если не все, то почти все. Во всяком случае, ни один вопрос Софьи не остался без ответа. Наставница сыпала цитатами из древних философов, рассказами о таких необычайных событиях, о которых Софья и представления не имела, причем не только из глубины веков, но и вполне современных.
— А теперь куда? К Акрополю? — осторожно поинтересовалась Софья после довольно утомительной двухчасовой прогулки по городу, взбираясь по узкой улочке куда-то вверх.
— Не совсем, — казалось, Стелла не утомилась ни капли. Судя по всему, она так натренировалась в пеших прогулках, что никакие расстояния ее не смущали. Ну еще бы — коренная афинянка!
— Мне бы очень хотелось посмотреть на Акрополь… Столько о нем слышала…
— Тебе еще раз хочется разочароваться? От него, конечно, сохранилось поболее, чем от храма Артемиды, но эти здания, да и сам храм, постоянно на реставрации. Такое впечатление, что сколько лет я живу, ровно столько же там тянутся все эти реставрационные работы. Да и кругом такие толпы туристов, что толком и не поговорить. Мы с тобой идем смотреть на Акрополь с холма Муз. Это ведь твои подружки теперь, верно?
— Я была бы счастлива! — смущенно улыбнулась в ответ Софья.
— Ну тогда, если угодно, с холма Филопаппа, что одно и то же. Как раз отсюда на Акрополь открывается великолепный вид.
— А кто такой этот Филопапп, что в честь него переименовали холм Муз? — поинтересовалась Софья, испытывая нечто вроде ревности к неизвестному герою, затмившему самих Муз.
— Филопапп — опальный принц Коммаген, сосланный в Афины во II веке до нашей эры. Жители Афин полюбили его за то, что он многое сделал для благоустройства города. А вообще у этого холма тоже в каком-то смысле геростратова слава. В 1687 году отсюда по приказу венецианского военачальника Франческо Морозини расстреливался занятый турками Парфенон. Пороховой склад, который находился в храме, взорвался, и этот дивный памятник был разрушен. А ведь у нас говорят, что душу эллина можно понять, лишь прочитав «Илиаду» и увидев Парфенон.
24 
