52 
Он молниеносно оказался рядом с ней, и она в испуге попятилась назад.
– Я досчитаю до пяти, – прорычал он, – а затем возьму тебя за шкирку и вышвырну за дверь. Раз. Два. Три…
– Твою мать! – визгливо завопила она. – Ты не имеешь права так со мной обращаться! Ты обещал мне…
– Ты врешь, – резко сказал он. – Единственное обещание, которое ты от меня услышишь, будет следующее. Убирайся отсюда сама, либо, помоги мне Бог, я…
– Не будь болваном, Дэмиан. Ты очень быстро от нее устанешь! – Габриэлла потянула за пояс своего одеяния, и оно распахнулось, открывая абсолютно голое тело. – Ты захочешь этого. Ты захочешь меня.
Позже Дэмиан снова и снова будет пытаться понять, как он не услышал звук лифта, снова поднимающегося в его квартиру. Видимо, ярость совершенно оглушила его.
– Убирайся, – сказал он с отвращением – и только тут услышал звук открывающихся дверей лифта.
Он увидел быструю, радостную улыбку Габриэллы и каким-то образом понял, Господи, он сообразил…
Дэмиан резко развернулся и увидел Лорел, стоящую в открытых дверях лифта.
– Лорел! – воскликнул он и кинулся к ней. Но она протестующе вскинула руки – потрясение на ее лице стремительно сменялось выражением смертельной боли.
– Нет, – прошептала она и, прежде чем он успел коснуться ее, нажала на кнопку лифта, и двери закрылись перед его лицом.
И в то же мгновение Дэмиан понял, что его последний шанс, его единственный шанс на любовь и счастье исчез навсегда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Дождь позднего лета стучал в окно, молния время от времени разрезала низкое серое небо пополам, и над городом слышались раскаты грома.
Три женщины сидели вокруг кухонного стола. Две из них – Энни и Сюзи – старались не встречаться друг с другом взглядами, третья – Лорел – так упорно глядела в свою чашку с кофейным напитком, что ничего не замечала.
– Ненавижу кофе без кофеина! – сказала она. – Какой смысл пить эту бурду, если в ней нет ни грамма настоящего кофе?
Сюзи и Энни переглянулись. «Ну, опять она за свое», – словно говорили их глаза.
– Так будет лучше для тебя, – мягко возразила Сюзи. – И для малыша, ты же знаешь.
– Знаю. Но, ради Бога, ведь я сама же и отказалась от настоящего кофе, правда? Я просто говорю, что глупо пить эту дрянь, которая пахнет как кофе, выглядит как кофе, а на вкус как…
– Окей, – не выдержала Энни и поднялась из-за стола. Она широко улыбнулась, выхватила кружку с напитком из-под носа Лорел и вылила ее содержимое в раковину. – Давай посмотрим… – Она открыла шкафчик и заглянула внутрь. – У тебя есть выбор: фиточай, какао, обычный чай…
– Обычный чай содержит столько же кофеина, как и кофе. Энни, от тебя не много толку. Брови Энни вздернулись.
– Хорошо, – отрывисто сказала она, закрыла дверцы шкафчика и открыла холодильник. – Может, стакан молока?
– Фу.
– Ну ладно, остается имбирный эль. Апельсиновый сок, – она нагнулась пониже к полкам холодильника, и ее голос зазвучал глуше. – Тут даже есть маленькая банка чего-то очень похожего на томатный сок.
– Это не сок.
– Может быть, это соус для спагетти?
– Я уже и не помню, когда в последний раз их готовила.
Энни слегка нахмурилась и взяла банку с полки.
– Не очень-то хорошо – хранить последствия химических экспериментов в… Лорел резко вскочила на ноги.
– Почему ты так говоришь?
– Говорю что? – Энни и Сюзи еще раз обменялись взглядами.
– Если кто-то находит странную банку в чужом холодильнике, это не значит, что это выглядит как… выглядит как… – Лорел глубоко вздохнула. – Прости, – закончила она и с наигранным оживлением добавила: – Я знаю, что у вас у обеих куча дел, так что…
– У меня никаких дел, – быстро сказала Сюзи. – Джордж внизу приклеился к телевизору, и я свободна как птичка.
– Я тоже свободна, – подхватила Энни. – Ты же знаешь. Моя жизнь скучна, скучна, скучна.
– Скучна? А ведь твой бывший муж снова околачивается возле тебя. – Лорел подозрительно посмотрела на сестру. – И вообще, что там у вас творится? Неужели ты собираешься повторить все сначала?
– Конечно, нет, – ответила Энни с быстрой улыбкой. – С какой стати?
– Хороший вопрос. – Лорел отодвинула свой стул, встала из-за стола и подошла к раковине. – Если в мире и есть какая-то правда, – сказала она, открывая краны, – так это то, что все мужики подлецы. О, это, конечно, не относится к Джорджу, Сюз.
52 
