55 
Губы Дэмиана сжались в тонкую полоску, и он снова взмахнул кувалдой. Если старик еще не растерял свои мозги, то ему лучше помолчать. Дэмиан так ему прямо и сказал по возвращении на Эктос.
– Это ты разрешил моей жене оставить остров и поехать за мной в Нью-Йорк? – угрожающе спросил он. – Кто дал тебе право так поступать?
– Я сам решил, – тихо ответил Спиро. – Эта женщина находилась здесь не в заключении. Она сказала, что ей нужно сообщить тебе что-то очень важное, – глядя на Дэмиана, продолжал старик. – Она нашла тебя и сказала это?
– Да, – губы Дэмиана скривились. – Сказала.
Спиро хотел было что-то еще проговорить, но Дэмиан остановил его жестом.
– Обсуждать больше нечего. Я запрещаю тебе когда-либо упоминать эту женщину.
И о ней никто не упоминал, по крайней мере до сегодняшнего дня. Но это не означало, что Дэмиан не мечтал о ней, не думал о ней, не видел ее в своих снах. Интересно, а он ей снится? Жаждет ли она, хотя бы иногда, его рук, его поцелуев так же, как жаждет он?
Думала ли она когда-нибудь, как близко они были от счастья?
Горло его сжалось. Он крепко ударил кувалдой по камню, но промахнулся. Все расплывалось в его глазах – от пота, конечно, от чего же еще? – и кувалда лишь скользнула по поверхности валуна.
– Дьявол! – прорычал он и замахнулся снова.
– Дэмиан, – раздался негромкий голос Спиро рядом с ним. – Он же тебе не враг. Ты ведешь битву не с камнем, сын, а с самим собой.
Дэмиан выпрямился и хотел было нагрубить, но его злость испарилась, когда он взглянул на лицо старого грека. Каким усталым он выглядел! Пятна пота расплывались по его темной рубашке и штанам; обветренное лицо покраснело от солнца, руки сильно дрожали.
Ну почему этот старый дурень такой упрямый? Для человека его возраста это солнце слишком жгучее. Дэмиан вздохнул, отставил кувалду в сторону и снял кожаные рабочие перчатки.
– Жарко сегодня, – сказал он. – Хорошо бы выпить чего-нибудь.
– В кармане моей куртки там, под деревом, есть бутылочка красного.
Дэмиан подобрал с земли свою майку и натянул ее.
– Я знаю, какой сорт вина ты пьешь, старик. Солнце скоро сожжет наши мозги и без помощи твоего зелья. Пойдем лучше в дом. Может быть, Элени согласится выдать нам по бутылке холодного пива.
– Ne, – Спиро улыбнулся. – Наконец-то твои мозги заработали.
Элени не пришлось упрашивать. Едва взглянув на них, она закатила глаза и вынесла на террасу пиво в запотевших от холода бутылках и стаканы. Дэмиан отказался от стакана, передал одну бутылку Спиро, а одну взял себе и, облокотившись на перила террасы, с наслаждением отпил пива. Спиро тоже отпил из бутылки и вытер пену с усов тыльной стороной ладони.
– Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк? – спросил он.
Дэмиан поднял брови.
– Тебе что, не терпится от меня избавиться?
– Нельзя же бегать от правды всю свою жизнь, Дэмиан.
– Спиро, – холодно сказал тот, – я предупреждаю тебя: не продолжай. Очень жарко, я в плохом настроении…
– Ты теперь всегда в плохом настроении.
Дэмиан снова поднес бутылку ко рту и отпил, потом поставил бутылку на стол.
– Я иду работать. Советую тебе пойти в дом, там гораздо прохладнее.
– А я советую тебе перестать притворяться, что у тебя нет жены.
– Я уже сказал, что мы не будем говорить о ней.
– А я говорю, что будем. Я видел, как ты был с ней счастлив, Дэмиан, и как счастлива была она.
– Ты оглох? Я сказал, что мы не…
– Ты любил ее. И все еще любишь.
– Нет! Нет, не люблю. Да и вообще, на черта такая любовь, от которой мужчины становятся идиотами?
– Она тоже любила тебя.
– Никогда. – Голос Дэмиана прозвучал грубо. – Она не любила меня, старик. Она презирала меня, а потом возненавидела за то, что я принудил ее к браку.
– Она любила тебя, – повторил Спиро. – Я это знаю точно.
– Она любила другого, сентиментальный старый дурак.
– Вовсе не сентиментальность и не глупость заставляют меня говорить так, Дэмиан, она сама мне сказала.
Лицо Дэмиана побелело под загаром.
– Что, черт побери, ты несешь?
– Именно поэтому я отправил ее за тобой. Она сама сказала, что очень любит тебя.
Какое-то безумное мгновение Дэмиану казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Но потом он вспомнил реальность случившегося: скорость, с какой Лорел поверила в отвратительную сцену, разыгранную Габриэллой, отказавшись даже выслушать его объяснения… и запись, найденную на автоответчике, холодный голос Лорел, ее слова о том, как она всегда ненавидела его и что между ними ничего никогда не было, кроме секса…
55 
