Особенно,... 
127 
— Неласково гостей встречаешь, старик, — отбросив политесы, грубовато заметил Кайфат. — Или столь долго живёшь, что уже устал от жизни? Люди ведь всякие бывают: можешь нарваться на головореза, которому…
Сказанное незваным гостем, похоже, сильно развеселило старика. Прорицатель вдруг зашёлся кашляющим смехом, размазывая высохшими кулаками текущие из глаз слёзы.
— Насмешил, капитан, ой, насмешил. Да головорез, если ко мне сунется, так потом ещё и приплатит за беспокойство. Уважают здесь люди Кормчих, уважают… — немного успокоившись, задумчиво протянул Хурбин. — Порой приходят такие вот, как ты, фалет, — молодые, гордые и сильные, готовые самому Оррису бороду обкорнать, но уходят уже совсем иными. Узреть собственную судьбу тяжело и страшно, и часто от провидца зависит, жить горемыке или умереть. Путь человека — это тысячи троп и развилок, которые можно объединить в широкий, накатанный тракт, ведущий прямиком в объятия Кали.
— Это угроза? — вскинул брови К’ирсан.
Старик промолчал, медленно поглаживая подбородок.
— Хозяин… — дёрнул капитана за рукав Гхол. — Шаманы говорят, что, если убить провидца, то всё сказанное им останется только словами! Видения не обретут плоть, а будущее останется скрыто туманом неизвестности…
Хурбин разом прекратил смеяться, и уставился на гоблина злым взглядом, от чего карлик испуганно дёрнулся и отступил за спину К’ирсана.
— Верно, маленький раб… — процедил старик, доставая из широкого рукава халата чётки. — Вот только убивать надо умеючи: в подходящем месте и в правильное время. Ты умеешь? И не станет ли смерть несчастного старика, видящего чужие Судьбы, тем камешком, с которого начнётся обвал, что уничтожит твою жизнь?!
— Хватит! — рявкнул К’ирсан, прекращая обмен угрозами. — Никто не собирается тебя убивать, старик. Ты ответишь мне на один вопрос, всего на один, и мы уйдём. Впрочем, ты можешь попытаться поиграть с моей Судьбой… Если не боишься, конечно!
Старый Хурбин в последний раз гневно сверкнул глазами в сторону Гхола и повернулся к его хозяину. Пальцы провидца стремительно перегоняли по нитке красные бусины, а губы едва заметно, беззвучно шевелились. Старый провидец почему-то не испытывал никакого желания общаться с незваными гостями, но и выставить за порог не пытался.
— Зачем ты отослал внука прочь, старик? Я слышал, как хлопнула дверь, а значит, пацана в доме нет… — с шипением извлекаемого из ножен меча, произнёс К’ирсан. — Мы обретаем бессмертие в детях, и не оставивший после себя потомков умрёт конечной смертью. Пророк, неужели ты больше не слышишь голосов богов и теперь страшно боишься?! Не за себя — за внука! Ведь неизвестность пугает, заставляет готовиться к худшему… Так?!
Плечи Хурбина внезапно поникли. Казалось, из него выдернули какой-то стержень, и он стал похож на куклу, старую сломанную куклу.
— Откуда ты узнал? — прохрипел старый пророк. — Никто в этом городе даже подумать не мог, будто мы с ним родичи.
— Догадался, — спокойно произнёс Кайфат. — Надо всего лишь присмотреться получше да сравнить ауры. Всё не так уж и сложно! Кстати, тебя ведь никто не предупредил из соседей, зачем пришёл в Фалир отряд наёмников?
— Какое тебе дело до проклятых богами жителей Фалира?! Задавай свой вопрос, демон, не трави душу! Не знаю, из какой Бездны ты вылез, но… я не вижу тебя ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем — ты в центре густого тумана, готового пожрать дар любого Видящего! — вскричал старик, подскочив к капитану со сжатыми кулаками. Дед тяжело дышал, а рубаха на груди слиплась от пота, но Кайфат всё так же сидел на табурете и с интересом изучал лицо хозяина дома. Через мгновение старый провидец взял себя в руки и вернулся на место. — Такое случается с Великими магами, которые настолько привыкли вертеть миром по-своему, что их нити Судьбы сплелись в один узел, в котором не разберётся и десяток провидцев. Но никогда, никогда я ещё не встречал ничего подобного. Я ощутил твоё появление уже у самого входа в мой дом и впервые не знал, как поступить. Кто ты, фалет Кайфат?!
— Я? — удивлённо переспросил К’ирсан и тут же ответил, яростно чеканя слова: — Я хозяин своей судьбы, и ни один «Кормчий» не посмеет перекраивать её на свой лад!
Разговор прервал успокоившийся Гхол. Маленький гоблин потянул из-за стола свободный табурет, желая устроиться поудобнее, но не рассчитал силы и с грохотом уронил его на каменный пол.
127 
