66 
Я ощупью притянул к себе его голову и прошептал на ухо:
– Когда появится Ройас, мы по крыше перейдем в квартал рабынь и заберем Лану. А ты пока заберешься на дерево и будешь нас ждать.
– Свистни, когда вернетесь, – сказал он и исчез. В новом качестве мне было как-то неуютно: я не видел своего тела, от меня как будто остался только голос. Я не мог определить присутствия врагов, так как двигались они бесшумно. Поэтому, ожидая Ройас, я принял возможные меры предосторожности: неподвижно стоя, чтобы не наткнуться на кого-нибудь. Но этим я никак не мог исключить того, что кто-нибудь наткнется на меня.
Так и случилось. Чьи-то руки вдруг обхватили меня, и низкий голос спросил:
– Кто ты?
Что предпринять? Я сомневался, что удастся выдать себя за горожанина. Я знал о них слишком мало, чтобы моя попытка увенчалась успехом. Поэтому я сказал первое, что пришло мне в голову:
– Я дух Мотуса и пришел покарать того, кто убил его! Но этого человека здесь нет!
Руки отпустили меня, и человек кинулся прочь. Но тут я услышал другой голос:
– Какой дух! Это тот самый раб! Я узнал его голос! Хватайте его!
Я прыгнул в сторону, но тут же угодил в цепкие руки:
– Я поймал его! Кто тебе открыл секрет невидимости?
Левой рукой я осторожно нащупал рукоять меча воина и выхватил его.
– Ты сделал ошибку, – сказал я, и в тот же момент меч пронзил его сердце.
Раздался предсмертный крик, и я оказался свободным. Держа меч перед собой, я кинулся к дереву, по которому Птор Фак взобрался на крышу. По пути я сбил кого-то с ног.
Вскарабкавшись на дерево, я услышал свист. Ройас! Худшего времени она не могла выбрать! Я не ответил ей, чтобы не выдавать себя, но Птор Фак, думающий, что это я, издал ответный сигнал.
– Он на крыше! Быстрее к дереву!
Единственное, что мне оставалось делать, чтобы меня не схватили, – перебраться на крышу, что я и сделал с молниеносной быстротой.
Я не сделал и десяти шагов, как с кем-то столкнулся.
– Зоданга, – тихо прошептал я, так как не хотел называть имя Птор Фака.
– Да, – тоже шепотом отозвался он.
– Найди флайер и оставайся возле него, пока я не приду, – он пожал мою руку и исчез.
Я видел, как дерево сотрясается от карабкающихся по нему на крышу воинов. Одно было неясно: как они собираются ловить меня. Довольно глупая ситуация: на крыше уже толпилось человек пятнадцать и столько же суетилось внизу, на площади. Где-то там меня поджидала Ройас, однако и крыша, и площадь выглядели пустыми. Слышались только голоса.
– Видимо, он пошел к городской стене. Идемте туда.
– Все это глупо. Если он стал невидимым, нам никогда не найти его.
– А мне кажется, что это вовсе не раб, а дух Мотуса, ведь раб не мог стать невидимым.
Голоса постепенно удалялись, и вскоре я решил, что могу спрыгнуть вниз. Я стоял на площади, стараясь определить присутствие кого-либо рядом. Но мне это не удавалось. Тогда я принял решение и свистнул. Тут же услышал ответный свист. Я подождал и когда свист прозвучал поближе, ответил. Еще мгновение и нежное тело Ройас прильнуло ко мне. Она вся дрожала, но не от страха, а от еле сдерживаемой страсти. Не девушка, а вулкан. Я уже начал сомневаться, стоит ли мне брать ее с собой.
Я промолчал, чтобы не привлекать к себе внимания воинов, повел ее к дереву и помог взобраться на крышу.
– Где флайер? – спросил я.
Она взяла меня за руку и куда-то повела. Мы шли, держась за руки, чтобы не потерять друг друга. Вскоре я увидел флайер, и у меня отлегло от сердца.
– Где-то поблизости квартал рабынь? – спросил я.
– Здесь.
Мы встали на край крыши и посмотрели вниз, на площадь.
XII
– Ты передала Лане таблетку?
– Да. И к этому времени она должна подействовать, – Ройас снова прижалась ко мне. – Ты дрался великолепно, – прошептала она. – Все понимали, что ты можешь убить Мотуса в любой момент, и только я знала, почему ты тянешь время. Птантус в ярости. Он отдал приказ убить тебя.
– Ройас, – сказал я, – может, ты передумаешь и не полетишь со мной? – Я начал опасаться ее бешеного темперамента. – Все твои родные и друзья в Инваке. В моей стране ты можешь стать одинокой и несчастной.
– Я буду счастлива с тобой и не могу дождаться того момента, когда войду в твой дом. Если ты не возьмешь меня с собой, я убью себя.
Итак, я оказался вовлеченным в треугольник, разрушить который будет чрезвычайно сложно. Все может закончиться трагедией.
66 
