... 
11 
– Ты удивительна! – сказал я. – Большинство женщин сошло бы с ума от ужаса и горя – потерять такую красоту, как у тебя – а тебе все равно!
– О, нет, мне не все равно, друг мой, – поправила она меня, – происшедшего все равно достаточно, чтобы разрушить мою жизнь или бросить тень на тех, кто окружает меня. Я имела красоту и наслаждалась ею. Это было не омраченное счастье… Могу уверить тебя в этом. Из-за нее люди убивали друг друга, из-за нее две великие нации вступили в войну, и, возможно, мой отец или лишился трона или жизни – не знаю, так как была захвачена в плен, когда война еще свирепствовала. Может быть, она еще бушует, и люди умирают, потому что я была слишком красива. Но теперь никто не будет бороться за меня, – добавила она с печальной улыбкой.
– Ты знаешь, как долго была здесь? – спросил я.
– Да, – ответила она, – позавчера меня продали сюда.
– Это было десять лет тому назад, – сказал я.
– Десять лет? Невозможно!
Я указал на трупы вокруг нас.
– Ты лежала, как они, десять лет, – объяснил я ей. – Здесь есть и такие, которые лежат уже пятьдесят лет. Так сказал мне Рас Тавас.
– Десять лет! Десять лет! Что могло случиться за десять лет! Лучше, как они, – она указала на тела. – Я боюсь возвращаться. Я не хочу узнать, что мой отец, а, возможно, и мать погибли. Лучше так. Позволь мне заснуть снова! Можно?
– Это решение остается за Рас Тавасом, – ответил я. – Но сейчас я здесь, чтобы наблюдать за тобой.
– Наблюдать меня?
– Изучать тебя, твои реакции.
– Я… что хорошего это даст?
– Это может дать кое-что хорошее миру…
– Это может дать твоему ужасному Рас Тавасу лишь кое-какие идеи по совершенствованию своей камеры пыток и новые способы выжимания денег из страданий жертв, – сказала она, и ее грубый голос погрустнел.
– Некоторые его работы полезны, – объяснил я ей. – Деньги, которые он делает, позволяют ему содержать это удивительное заведение, где он постоянно проводит бесчисленные эксперименты. Многие из его операций благодетельны. Вчера принесли воина с раздавленными руками. Рас Тавас дал ему новые руки. Принесли сумасшедшего с умом ребенка. Рас Тавас дал ему новый мозг. Руки и мозг были изъяты у двоих, умерших насильственной смертью. Они при помощи Рас Таваса послужили и после смерти своих хозяев, даруя счастье и жизнь другим.
Она задумалась на минуту.
– Я довольна, – сказала она. – Я только надеюсь, что наблюдать меня будешь ты!
Вскоре пришел Рас Тавас и осмотрел ее.
– Хороший объект, – похвалил он.
Он взглянул на табличку, куда я занес очень короткую запись вслед за другими. Конечно, это была скорее вольная трактовка определенного номера. Барсумцы не имеют алфавита, подобно нашему, и их системы исчисления очень отличаются от наших. Тринадцать знаков в земной записи выражаются четырьмя тунолианскими значками, означающими, тем не менее, то же самое в краткой форме – номер комнаты, стола и здания.
– Объект должен быть размещен около тебя, – где ты мог бы регулярно наблюдать ее, – продолжал Рас Тавас. – Это будет соседняя с тобой комната. Я прослежу, чтобы ее открыли. Когда не будешь проводить наблюдения, запирай ее.
Для него это было еще одно «Дело».
Я провел девушку, если можно так ее называть, в предназначенное ей помещение. По пути спросил ее имя, так как мне казалось излишне грубым обращаться к ней по номеру дела. Это я объяснил ей.
– Деликатно с твоей стороны, что ты подумал об этом, – сказала она. – Но, действительно, номер – это все, что осталось от меня здесь! Только еще один объект вивисекции…
– Ты для меня больше, чем номер, – сказал я ей. – Ты здесь не имеешь друзей и беспомощна. Я хочу услужить тебе – сделать твою долю легче настолько, насколько смогу.
– Еще раз спасибо, – сказала она. – Мое имя Валла Дайя. А твое?
– Рас Тавас зовет меня Вад Варс, – сказал я.
– Но это не твое имя?
– Мое имя Улисс Пакстон.
– Это странное имя, не похожее на любое, слышанное мною, но и ты не похож на любого человека, которого я когда-либо видела. Ты не похож на барсумца. Твой цвет не похож на цвет любой расы Барсума.
– Я не с Барсума, а с Земли, планеты, которую вы называете Джасум. Вот почему я отличаюсь обликом от любого, кого ты знала до этого.
– Джасум! Есть здесь другой джасумец, слава которого достигла самых отдаленных уголков Барсума, но я никогда его не видела.
– Джон Картер? – спросил я.
– Да! – Воскликнула девушка. – Военный владыка. Он в Гелиуме, но мои люди не находятся в дружественных отношениях с Гелиумом. Я никогда не могла понять, как он очутился здесь. И как же здесь оказался еще один человек с Джасума? Как ты пересек огромное расстояние, разделяющее планеты?
11 
