118 
– Приятное чувство, правда? – спросил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
– Филипп!
– Да, ключ. – Он оглянулся, потом заметил джинсы, брошенные на пол у изножия кровати. – Пошли. – Филипп шагнул к джинсам. Адриенна, чертыхаясь, была вынуждена следовать за ним. – Он в кармане.
Филипп сунул руку в один карман, покопался в нем и, не найдя ничего, обследовал второй.
– Филипп!
– Нет? Ну тогда… – Он бросил джинсы на прежнее место. – Есть у тебя шпилька?
Чуть позже, увидев Адриенну, одетую в свободный свитер и поджаривающую бекон, Филипп залюбовался ею. Она была прелестна и в этом простом наряде, а запах еды дразнил аппетит.
– Что ты делаешь?
– Готовлю завтрак. Кофе горячий.
– Ты умеешь готовить?
– Конечно. Мы с мамой много лет жили без слуг. И я до сих пор предпочитаю заботиться о себе сама.
– И ты готовишь для меня завтрак?
Слегка смущенная, она схватила картонку с яйцами.
– Ради всего святого! Это не такая уж большая жертва!
– Но ты готовишь его для меня, – повторил Филипп и приподнял волосы у нее на затылке, чтобы поцеловать. – Ты меня любишь, Эдди, хотя еще не осознала этого.
Во время еды Филипп старался преодолеть ее настороженность и заставить Адриенну расслабиться. Устроившись у окна, выходившего на Сентрал-парк, они не спеша пили кофе и все еще сидели там, когда начали падать первые хлопья снега.
– Как красиво! Когда я увидела снег в первый раз, то заплакала, потому что подумала, что он не перестанет идти, пока мы все не будем погребены под ним. Потом мама повела меня на улицу и показала, как слепить снеговика.
Адриенна отодвинула пустую чашку.
– Я бы хотела, чтобы у меня было несколько свободных дней и я могла бы побродить с тобой по Нью-Йорку и показать его тебе, но у меня слишком много дел.
– Я не возражаю против того, чтобы поболтаться с тобой.
Она сделала новую попытку:
– Если бы ты мог вернуться через несколько недель, я бы освободилась и поводила бы тебя по музеям, картинным галереям и шоу.
Прежде чем зажечь сигарету, Филипп постучал ею по столу.
– Я приехал сюда не развлекаться, Эдди, а для того, чтобы побыть с тобой.
– Филипп, в конце недели я улетаю в Якир.
Он сделал глубокую затяжку, чтобы успокоиться.
– А вот это нам надо еще обсудить.
– Нет, я не собираюсь ничего обсуждать. Мне жаль, что ты не понимаешь и не одобряешь меня. Но это не имеет… это… ничего не меняет.
Он продолжал смотреть в окно на снег. Мальчик вывел на прогулку целую свору собак. «Прелестная сценка», – машинально отметил Филипп. Когда он заговорил, в его голосе не было ни гнева, ни угрозы. Да он и не хотел, чтобы его слова прозвучали как угроза. Это была простая констатация факта.
– Есть вещи, которые подвластны мне, Эдди. Я мог бы сделать так, чтобы у тебя появились трудности с отъездом из этой страны или тебе просто не удалось бы ее покинуть и тем более отправиться в такое неспокойное место, как Ближний Восток.
Она вскинула голову, и вид ее изменился – теперь она выглядела царственно.
– Я принцесса Якира, не забывай об этом. Если я захочу навестить свою родину, ни ты и никто другой не смогут меня остановить.
– У тебя это здорово получается, – сказал Филипп. В то время как он смотрел на нее, на мгновение в его памяти промелькнуло лицо ее отца, виденное им на фотографии. – Если бы ты собиралась только навестить свою страну, то была бы права. А так я могу тебя остановить, Адриенна, и сделаю это.
– Не тебе решать.
– Сохранить твою жизнь – представь, теперь это для меня самое главное.
– Тогда ты должен понять, что, если я туда не поеду и не сделаю того, что должна, ты можешь считать меня мертвой, потому что для меня это будет равносильно смерти.
– Ты все излишне драматизируешь. – Перегнувшись через разделявший их стол, Филипп схватил ее за руки и заставил посмотреть себе в лицо. – Теперь я знаю больше. В последние дни я провел много времени за чтением статей о твоей матери, кое-что раскопал и по крохам собрал сведения о твоем отце и твоем детстве.
– Зачем ты это сделал?
– Не сердись. Я знаю, что в прошлом тебе было трудно, но с этим покончено. – Он сжал ее руки. – Ты цепляешься за воспоминания, с которыми должна была бы покончить много лет назад.
– Я хочу забрать то, что принадлежит мне по праву рождения и по закону. Я хочу вернуть достоинство, украденное у моей матери и у меня.
– Мы оба знаем, что камни никому не прибавляют достоинства.
118 
