128 
— Если я обнародую тот факт, что он жив, сцена с огнями рампы будет ему обеспечена. Он станет звездой. Как вы думаете, он захочет выйти на поклоны?
— Полагаю, что да. Но не забывайте о его склонности к насилию, о том, как легко он впадает в ярость. Он очень опасен, Ева. Его почерк изменился, его убийства становятся все более жестокими. Первые два убийства только на первый взгляд кажутся зверскими. Во-первых, там речь шла об инсценировке личных чувств, во-вторых, сценарий был разработан другим человеком. Убийство Маккой было более жестоким, более расчетливым, и тут уж Биссел все продумал и спланировал сам. С Пауэллом он пошел еще дальше — убил постороннего человека, совершенно ему незнакомого. И вот последняя попытка. Хотя его целью был конкретный человек, которого он винил во всех своих несчастьях, при взрыве и аварии пострадали обычные прохожие. Они для него ничего не значили. Он о них даже не подумал. Он думает только о себе. — Мира закрыла сумку. — Сейчас я подниму спинку кресла. Вы можете одеться. И съешьте еще печенье.
Ева открыла глаза и оглядела себя. Порезы и кровоподтеки были покрыты чем-то бледно-золотистым, что, по ее мнению, выглядело ничуть не лучше самих повреждений. Но зато боль почти утихла.
— Спасибо. Мне стало гораздо легче.
— Вот и хорошо. Я использовала местную анестезию. Внутреннее болеутоляющее усилило бы ее действие, но я не буду настаивать.
— Вот спасибо! — Ева поднялась и начала одеваться. — Технари в моей команде трудятся над поиском убежища Биссела, я могу и дальше блокировать его счета. К жене и теще он тоже обратиться не может, даже чисто теоретически: они обе для него недосягаемы. А теперь я сообщу прессе, что он подозревается в нескольких убийствах, выдам такие детали, что под ним земля загорится. Я его выкурю.
— Тогда он всю вину возложит на вас. Сначала он запаникует, а потом попытается придумать способ наказать вас за то, что вы нарушили его грандиозные планы.
— Он глуп. — Ева застегнула рубашку. — До сих пор он держался на везении. Говорят, поначалу оно сопутствует всем дуракам. Но его везение скоро кончится. Мне надо вернуться, поработать над пресс-релизом для нашего отдела по связям с общественностью. Я хочу, чтобы все было предельно официально.
— Вы не могли бы присесть еще на минутку? — Мира сама села, и Еве пришлось последовать ее примеру. — Может, расскажете мне, что еще вас беспокоит?
— По-моему, вы все, что можно, уже обработали, ни одного пореза не пропустили.
— Я говорю не о телесных травмах. Я слишком хорошо изучила ваше лицо. Вы изматываете себя работой, но я знаю: вы не просто устали. Вам больно, и вас что-то тревожит.
— Я не могу об этом говорить. Не могу! — повторила Ева, не давая Мире возразить. — Да, у меня есть проблема, было бы глупо делать вид, что ее нет. И я действительно не знаю, как ее решить. Но тут уж ничего не поделаешь.
— Любую проблему так или иначе можно решить. Ева, все, что вы мне скажете, останется здесь, в этих стенах. Если я могу помочь…
— Вы не можете! — Отчаяние прорвалось в ее голосе. Она заговорила резко: — Вы не можете помочь, не можете ничего исправить. И нет смысла говорить мне то, что я, по-вашему, хочу услышать, чтобы развязать мне язык. Простите, но я должна идти. У меня куча работы.
— Погодите! — Мира нахмурилась. — С чего это вы решили, будто я говорю то, что от меня хотят услышать?
— Ни с чего. — Ева провела рукой по волосам. — Просто настроение у меня паршивое, вот и все.
— Не думаю, что это все. Мне казалось, что в личном плане между нами установилось здоровое и прочное взаимопонимание. Если что-то этому мешает, я хотела бы знать.
— Доктор Мира, я прекрасно понимаю, что это ваша работа — копаться в душе, используя любые подручные средства. Я ценю оказанную вами помощь — и в личном плане, и в профессиональном. Давайте оставим все, как есть.
— Я, безусловно, этого так не оставлю. Вы считаете, что я не была с вами честна?
У Евы не было ни времени, ни сил, ни охоты заговаривать о личных делах. Но, увидев выражение лица Миры, она решила, что к этому лучше подойти как к лечению телесных повреждений: раздеться, перетерпеть и поскорее со всем покончить.
— Ну, хорошо. Это ведь такой подход, когда психолог находит или искусственно создает общую почву для общения с пациентом, верно? Чтобы пациент почувствовал доверие и между ними возникла своего рода связь.
— Да, такой метод существует. И когда-то я применила его по отношению к вам, признавшись…
128 
