16 
Рэндом перескочил через меня, размахивая саблей, и голова второго отделилась от туловища.
К этому времени через окно влезли еще двое. Я расстрелял на них все патроны, одновременно вслушиваясь в рычание волкодавов и пальбу чужих пистолетов.
На полу корчились трое мужчин и столько же псов. Мне стало приятно при мысли, что мы разделались с половиной нападающих, и когда оставшиеся карабкались в окно, я прикончил одного из них способом, приведшим меня самого в изумление.
Повернувшись на каблуках, я схватил тяжелое дубовое кресло и швырнул его через всю комнату — футов на тридцать. И не промахнулся. Оно сломало позвоночник одному из громил.
Я не успел добежать до двух других. Рэндом проткнул одного из них саблей и швырнул на пол, чтобы его докончили собаки. Потом он принялся за второго. И этому, последнему оставшемуся в живых, ничего не удалось сделать. Правда, он убил одну из собак, но это был последний сознательный поступок в его жизни. Рэндом задушил его голыми руками.
На поверку вышло, что две собаки были убиты и одна тяжело ранена. Рэндом избавил ее от мучений быстрым ударом сабли, и мы принялись изучать поверженных противников.
В их виде было что-то необычное.
В комнату вошла Флора и тоже принялась помогать нам разобраться, что к чему.
У каждого из них были красные, как бы налитые кровью глаза. Однако на этих рожах это выглядело вполне естественно.
К тому же на каждом пальце было по лишнему суставу.
Челюсти сильно выдавались вперед, и в открытом рту одного из них я насчитал сорок четыре зуба, каждый из которых был значительно больше обычного и к тому же острее. Кожа была толстой, серого цвета и твердой на ощупь.
Несомненно, были и другие отличия, но и этого вполне достаточно.
Мы собрали их оружие, и я подобрал для себя три маленьких плоских пистолета.
— Они из Отражений, это вне сомнения, — сказал Рэндом, и я согласно кивнул головой. — И мне повезло. Они, кажется, совсем не ожидали, что у меня окажутся такие подкрепления — брат военный, да с полтонны собак.
Он подошел к выбитому окну и выглянул на улицу, и я не стал вмешиваться в его действия, пусть сам смотрит.
— Никого. Уверен, что мы всех их уложили.
После чего он закрыл тяжелые оранжевые шторы и придвинул к окну высокие шкафы. Пока он возился, я обыскал карманы трупов.
Документов там не было никаких, но это меня особенно не удивило.
— Пойдем обратно в библиотеку, — невозмутимо предложил Рэндом. — Я так и не допил свой виски.
Прежде чем усесться за стол, он тщательно вытер клинок и повесил его на место. Тем временем я наполнял стакан Флоры.
— Так что будем считать, что временно я в безопасности, да еще учитывая, что нас трое в одной лодке. — Рэндом изящно подвел итог сегодняшнему дню. — Господи, да у меня крошки во рту не было со вчерашнего дня!
После чего Флора отправилась сказать Кармеле, что теперь она может спокойно, ничего не опасаясь, выйти и накрыть стол в гостиной, но ни в коем случае не должна совать нос в библиотеку.
Как только дверь за Флорой закрылась, Рэндом повернулся ко мне и спросил:
— Какие у вас с ней отношения?
— Не поворачивайся к ней спиной, если останетесь наедине.
— Она все еще работает на Эрика?
— Насколько я знаю, да.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь выманить сюда Эрика. Он знает, что единственный способ до меня добраться — это явиться сюда самому, и я хочу выяснить, насколько велико это его желание.
Рэндом покачал головой.
— Не думаю, что он пойдет на это. Да и какая ему выгода? Пока ты здесь, а он там, для чего ему рисковать? Ведь его позиция сильнее. И если ты захочешь это изменить, то это тебе придется отправиться к нему, а не наоборот.
— Я сам пришел к такому же заключению.
Тогда глаза его сверкнули, на губах заиграла знакомая усмешка. Он пригладил свои соломенные волосы и заглянул мне в глаза:
— Ты собираешься рискнуть?
— Может быть.
— Не играй со мной в кошки-мышки, малыш. У тебя ведь на лице все написано. Ты знаешь, мне почти что хочется присоединиться к тебе. Из всего, что мне знакомо в жизни, больше всего мне нравится секс и меньше всего — Эрик.
Я закурил сигарету, обдумывая услышанное.
— А я читаю твои мысли, братишка: «Могу ли я верить Рэндому на этот раз? Он хитрый и коварный, и вне всякого сомнения предаст меня, если только ему предложат более выгодную сделку». Верно?
Я кивнул.
— Но все же, братец Корвин, вспомни, что хоть я и не делал для тебя ничего особенно хорошего, я и вреда особого тебе никогда не причинял. О, несколько довольно… хм… злых шуток, я это признаю. И тем не менее, ты вполне можешь сказать, что из всей нашей семейки мы лучше остальных понимали друг друга — по крайней мере, не путались друг у друга под ногами. Подумай. Кажется, я слышу шаги. Это или Флора, или служанка, так что давай поговорим о чем-нибудь другом. Хотя нет… Быстро! У тебя, надеюсь, есть с собой колода наших драгоценных фамильных карт?
16 
