37 
Тиски разжались, детишки попадали на траву, а Витмид оскалился. Глаза его сузились. Я его конкретно обидел. Дело не в том, что я сделал ему очень больно. Никто не вправе приказывать варягу, кроме его вождя. То, что я сделал – это оскорбление.
Но мне было наплевать! Толчок в грудь – и Витмид отшагнул назад. А я оказался между ним и малышами.
Есть вещи, которые воины делают автоматически. Например, реагируют на оскорбление. Плевать, что мы – на марше, а вокруг могут быть враги. Даже на корабле Витмид отреагировал бы так же.
Миг – и его меч смотрит мне в переносицу…
Миг – и рядом со мной образовался Свартхёвди, прикрывая меня щитом. Берсерк даже в обычном режиме чуток быстрее, чем прочие. Он тоже действовал автоматически. Угроза мне – немедленное вмешательство. Из-за чего мы повздорили – плевать! Позже он может высказать мне всё, что думает. Но сначала не даст меня убить.
Трувор чуточку запоздал. Он всё-таки не берсерк. Но в ключевой момент всё же оказался между нами и Витмидом, грозный, как сам Перун.
– Вы мухоморов объёлись? Убрать железо!
Витмид тут же успокоился. Теперь защита его чести – на Труворе.
– Ты приказал задавить щенят, Волк не дал, – наябедничал он. – Ударил меня.
Сердитый Трувор – неприятное зрелище. Даже, если не знать о его прозвище.
– Говори!
– Их нельзя убивать!
– Почему?
М-да. Разумных объяснений-то у меня и нет. Разумных с точки зрения викинга.
– Нельзя и всё! – выпалил я.
Разумных доводов нет, так что придется давить эмоцией.
За спиной опять пискнул пацанчик. На этот раз его схватил Крыыт.
– Нельзя убивать! – Максимальная убежденность в голосе. – Будет беда.
– Что еще за беда может случиться от смерти этих червячков? – изумился Трувор.
– Не знаю. Я сказал. Решать тебе.
Вот это правильные слова. Решать по-любому Трувору, коли он – старший. Но теперь он задумался. Как-никак у меня репутация колдуна.
– А если они расскажут о нас? – Это Руад. Резонный довод. Но не решающий.
– Кому? Родичам? – Я усмехнулся. – Только не говори мне, что боишься черноногих землепашцев! Пусть рассказывают, нам-то что?
– Это могут быть не только пахари, – поддержал Руада Рулаф.
– Ну да, – я ухмыльнулся еще шире. – Какой-нибудь местный хёвдинг узнает, что на его земле появились страшные норманы. Медвежонок, как ты думаешь, что он сделает?
– Запрется в своей усадьбе и будет молиться Белому Христу, чтобы мы его не нашли, – не раздумывая ответил Свартхёвди.
Я услышал, как за моей спиной Крыыт поставил детишек на землю. Оно конечно проще – зарезать. И не беспокоится. Но о чем беспокоиться? Народ у нас подобрался сообразительный.
Я развернулся. Малыши тихонько лежали на травке. Я поднял детишек. Пацанчик был легонький. Не тяжелее зайца. А девочка еще легче.
– Ты иди домой, – велел я. – Она, – кивок на сестру. – Иди домой. Ты о нас – не говорить никому. Скажешь – я знать. Я – волшебник. – Вообще-то я не знал, как «волшебник» по-французки, так что произнес кальку с английского – магициан. Но, похоже, малец понял. – Ты скажешь, она скажет – мы придем, убьем всех! Ты понял?
Малец кивнул.
– Бегите!
Повторять второй раз не пришлось. Пацаненок схватил сестру за руку, и они порскнули в лес.
Побежали и мы.
– Всё же хорошо, когда рядом тот, кто слышит богов, – уважительно произнес мне Медвежонок. – А что за беда могла приключиться, Ульф?
– Уже не приключится, – пропыхтел я. – Так что не важно.
Надеюсь, когда придет пора окончательного расчета, там наверху зачтут мне спасение этих крошек. А если это будут хоромы Одина, то вряд ли мне поставят в вину такую мелочь.
Глава десятая, в которой герой проявляет не только доблесть, но и сообразительность
Мы настигли их слишком поздно. Когда часть стада уже скрылась за большим забором, о котором говорил маленький франк.
Мы увидели его, когда кончился лес. Изрядный забор, надо отметить. Деревянный, но метра три высотой.
Между забором и нами простиралось примерно полкилометра луга, разделенного дорогой примерно пополам. С противоположной стороны луга – овраг. Через овраг был перекинут мост. Естественно, тоже деревянный. И мост этот несколько франков очень энергично заваливали кипами соломы.
Я не сразу сообразил, что почем, но мои друзья в таких вещах разбирались лучше.
37 
