Последние отзывы

  80  

Еще не вполне проснувшись, Камилла оказалась в седле. Лошади, которых в этот раз добыл Хьюго, оказались не так хороши, как предыдущие, но это были выносливые животные и легко проходили милю за милей. Вперед, вперед и вперед… пока, наконец, к радости Камиллы, Хьюго не остановился около извилистой речки, чтобы напоить лошадей.

– Мы не можем рисковать и заезжать на ферму, чтобы позавтракать, – сказал он. – Наши преследователи могут быть неподалеку. Вы очень голодны, дорогая?

– Я не буду думать об этом, – улыбнулась Камилла, а потом указала на землю: – Смотрите, вот наш завтрак!

У них под ногами были заросли дикой земляники. Они немедленно спешились и с жадностью начали поглощать спелые, сладкие ягоды, прекрасно утолявшие голод.

– Если я не раздобуду для вас какой-нибудь более существенной еды, – сказал Хьюго, подсаживая Камиллу на лошадь, – вы станете такой легкой, что просто уплывете от меня по воздуху. Вы действительно можете потерпеть, пока мы не окажемся в безопасности?

– Конечно, – смело пообещала Камилла, однако была очень благодарна Хьюго, когда он решил остановиться в маленькой гостинице, расположенной в крошечной деревушке вдали от большой дороги.

– Вряд ли наши ночные противники или Мелденштейнская кавалерия найдут нас здесь, – сказал он.

На владельца гостиницы произвели впечатление его новые гости, бывшие, без сомнения, знатными господами, несмотря на весь их растрепанный вид.

Когда Камилла поднялась в комнату, чтобы привести себя в порядок, она просто ужаснулась, взглянув в зеркало. Лицо ее было в пыли, волосы находились в полнейшем беспорядке, а амазонка покрыта грязью. Она быстро умылась, причесала и уложила волосы, а хозяйка, удивляясь роскошному бархату амазонки, с помощью щетки вернула костюму какое-то подобие его былого великолепия.

Хозяйка смотрела на Камиллу с большим любопытством. Какое счастье, что женщина не могла ни о чем спросить. В любом случае девушка была слишком голодна, чтобы вести беседы, и отчаянно торопилась спуститься в отдельную гостиную, где ее ожидала роскошная трапеза, приготовленная по распоряжению Хьюго Чеверли.

Они с аппетитом поглощали еду, пока, наконец, Камилла не призналась, что больше ни в состоянии съесть ни кусочка. Во время еды они почти не разговаривали, потому что оба были слишком голодны. Теперь же Хьюго, держа стакан с вином в руке, откинулся на спинку стула и сказал:

– Вы выглядите так, словно собрались на бал. Как вы можете выдерживать такую огромную физическую нагрузку и в то же время производить впечатление, что вам едва хватит сил, чтобы сорвать цветок?

– Неужели я действительно так выгляжу? Уверяю вас, на самом деле я очень вынослива. Я всегда перегоняла верхом брата, а когда мы, бывало, бродили по окрестностям, что мама считала очень неженственным, клянусь, к концу дня брат уставал сильнее, чем я.

– Такая тренировка сослужила вам сейчас хорошую службу, – сказал Хьюго. – О моя дорогая, я бы никогда не простил себе, если бы вы не смогли перенести всех этих тягот!

– Мы еще не в Амстердаме, – напомнила ему Камилла.

– Нам осталось проехать всего двадцать пять миль. Хозяин гостиницы пообещал дать нам свежих лошадей. Бог знает, что это будут за животные, но хозяин клянется, что они бодрые и отдохнувшие. Может быть, вы предпочтете, чтобы я нанял для вас повозку?

– Вы сошли с ума. Сами же говорили, что нас ищут кавалеристы. Поедемте, мы не можем больше задерживаться.

– Мне стыдно, что я так много требую от вас. Если вы свалитесь от истощения сил, в этом буду виноват только я.

– Давайте поторопимся, – настаивала Камилла. – Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не услышу английскую речь и не буду уверена, что в посольстве я нахожусь на территории Англии.

– Тогда в путь, – сказал Хьюго, поднимаясь из-за стола и подавая Камилле руку.

Камилла в ответ протянула свою и поднялась. И вдруг, движимые какой-то силой, они бросились в объятья друг другу. Камилла положила голову на грудь Хьюго, а он нагнулся, ища ее губы. На мгновение все вокруг исчезло, не существовало больше ничего, кроме чуда его прикосновения и всепоглощающего чувства, что она вся, без остатка, принадлежит ему.

– Я обожаю вас, – сказал Хьюго растроганно.

Губы их встретились и слились в долгом поцелуе. Потом они разжали свои объятия и направились к лошадям.

Теперь они ехали гораздо медленнее. Лошади двигались неторопливой рысцой, к которой привыкли, хотя на них пытались воздействовать уговорами, а то и ударами кнута.

  80