75 
Но хозяин не забыл и о новом знакомце.
– Я сам когда-то тоже с борьбы начал, – вальяжно пророкотал он, обращаясь к Черепанову. – Правда, я тогда был совсем сопляк и поборол не одного преторианца, а больше дюжины…
– Ну, сначала-то тебя до преторианцев не допустили! – фамильярно перебил командующего старший кентурион Феррат. – Сначала тебе достались обозники. Септимий, да живет вечно его слава, сразу увидел, что ты – нужный ему человек. И побоялся, что тебя могут попортить…
– Совсем не так, – перебил Максимин не без самодовольства. – Во-первых, император поставил против меня обозников не потому, что беспокоился, как бы его преторианцы не попортили такого парня, как я. Август Септимий был мудр. Он боялся, как бы я не поотрывал им головы. Потому-то и выставил против меня самых толстых возчиков и вместо нормальной борьбы потребовал, чтобы мы, как детишки, топтались в обнимку. Ха-ха! – Легат запрокинул голову, и вино из чаши широкой струей вылилось ему в глотку. И там исчезло. Вмиг – только булькнуло.
– Я просил его научить меня этому фокусу, – прошептал Геннадию восхищенный Плавт. – Не хочет.
Максимин сцапал с блюда сразу пару жареных голубей и отправил следом за вином.
– Я тогда был молод, – сказал Фракиец, рыгнув. – Но не глуп. Я могу сдавить человека так, что у того кишки изо рта полезут! (Глядя на мускулатуру Максимина, нетрудно было в это поверить.) Но я знал, что понравится императору, а что нет. Поэтому я просто повалял с дюжину обозников в пыли, вот и все. А потом, когда я раза три поймал за хвост его коня, то улучил момент и шепнул Августу: «Дай мне шанс! Я, Гай Юлий Вер Максимин, не стану калечить твоих гвардейцев. Я только покажу, что они есть в сравнении со мной!»
И великий Август Септимий дал мне мой шанс! Ха-ха!
Еще одна чаша опрокинулась на ладони легата, низвергнув содержимое в пропасть глотки. Максимин широко улыбнулся.
– Когда я покончил с ними, мои руки были сплошь покрыты серебряными запястьями [80] . И богоравный Септимий подарил мне вот это! – Максимин подцепил пальцем витую цепь минимум в полкило весом. – Не за то, что я победил. Одного взгляда на меня достаточно, чтобы понять, кто победит. Нет, император почтил меня как человека, умеющего держать слово. Ни один из его преторианцев даже зуба не потерял. Вот так! А теперь я даю шанс тебе! – Командующий повернулся к Черепанову. – Я дам тебе кентурию!
А это получше, чем серебро! Но чтобы не говорили, что я жаден – на! – Он содрал с ручищи серебряный браслет и протянул Геннадию, – ну-ка примерь!
Подполковник примерил. В браслете легко поместились бы оба его запястья.
– Ха-ха! – гоготнул Максимин.
Все прочие тоже изрядно развеселились.
Черепанов поднатужился и согнул украшение. Теперь оно пришлось почти впору.
– Молодец! – одобрил Максимин.
Но он явно чего-то ждал от Черепанова.
Аптус пихнул Геннадия в бок.
– Благодари! – прошипел он.
Ну, это можно!
Геннадий взял со стола чашу.
– Я не предлагаю выпить за тот дуб… – Тут он спохватился и сделал поправку на специфику местных обрядов. – Нет, за тот кедр, из которого нарубят дров для погребального костра, в котором сгорит бренное тело великого Максимина Фракийца!
Наступила гробовая тишина. Даже слуги, наполнявшие чаши, замерли. И в этой мертвой тишине Черепанов спокойно продолжил:
– И я предлагаю выпить за другой кедр. На котором сейчас зреет орешек, из которого вырастет то дерево, из которого когда-нибудь нарубят гору дров для огромного костра, подобающего столь великому воину!
Соль тоста до большинства пирующих дошла не сразу. Но в конце концов дошла.
И была отмечена одобрительными возгласами.
А когда вопли стихли и чаши опустели, Максимин, приподнявшись, перегнулся через Плавта, ухватил Черепанова за плечо, подтянул его к себе и прошептал прямо в ухо:
– Плохой тост. Но я тебя прощаю, варвар. В последний раз. А сейчас слушай и запомни накрепко: моего погребального костра не будет! Никогда! Потому что я бессмертен!
Глава десятая, в которой Гонорий Плавт становится старшим кентурионом одиннадцатого легиона, а Геннадий Черепанов — самым младшим кентурионом первого фракийского
Ночевали Плавт с Черепановым в палатке, любезно предоставленной кем-то из младших офицеров.
75 
