Йен мысленно выругался – этот вечер он намеревался провести с Эсме. После того, что случилось утром, он чувствовал настоятельную необходимость довести дело до конца, так что ему была невыносима сама мысль о том, что он должен, по крайней мере, на время, расстаться с ней. Оставлять девушку в консульстве ему тоже не хотелось, ибо тогда он не сможет общаться с ней всякий раз, когда захочет. После того как утром Эсме проявила заметную уступчивость, посол еще больше укрепился в мысли, что ему удастся уговорить ее стать его любовницей и, может быть, даже жить с ним постоянно – во всяком случае, до тех пор, пока он будет находиться в Чингмэе.
– Простите? – переспросил он, так как, погрузившись в свои мысли, не расслышал вопроса, заданного ему Ланглендом.
– Я спрашиваю, где тот парень-сиамец – ну, вы понимаете… Возможно, вы уже успели подыскать ему какое-нибудь жилье?
Йен насторожился.
– О каком это парне вы говорите? – с притворной рассеянностью переспросил он.
– Да о том, что прибыл с вами – Лек или как его там… Он, кажется, ваш переводчик?
Вот так дела! Откуда, интересно, Лангленд узнал о Леке? Йен терялся в догадках.
– А почему вы о нем спрашиваете?
С минуту Лангленд молча теребил усики, затем извлек из ящика своего стола какую-то бумагу и молча протянул ее послу.
Йен не спеша взял бумагу. Это была телеграмма, адресованная чингмэйскому консульству и посланная, судя по дате, дня через три после того, как они отплыли из Бангкока.
«Уважаемые господа! Просим задержать некоего Лека Хантачанабуна, сопровождающего его сиятельство лорда Йена Уинтропа в качестве личного переводчика, до прибытия мистера Джеймса Монтроуза, который и предоставит необходимые разъяснения».
Телеграмма была подписана Генри Раштоном.
Как ни пытался Йен сохранить самообладание, это удалось ему с большим трудом. Труднее всего ему было поверить и то, что отец Эсме, должно быть, сейчас уже направляется в Чингмэй. Неужели он хочет насильно вернуть блудную дочь в Бангкок и выдать ее замуж за этого мерзкого Майклза? Каким образом ему удалось обнаружить, что Эсме находится на пароходе Йена под видом парня-переводчика?
Впрочем, ответ здесь лежал на поверхности – подружки Эсме наверняка сразу же разболтали все ее папаше. И что теперь ему делать с беглянкой? Во всяком случае, отдавать Эсме Лангленду, не объяснив прежде все как следует, ему откровенно не хотелось.
– Ваше сиятельство? – Лангленд нетерпеливо поднял бровь.
– Я думаю, сэр. В конце концов, мне нет нужды отдавать парня вам – со мной он будет в целости и сохранности.
– Но простите, ваше сиятельство…
– Не понимаю, мистер Лангленд, в чем здесь, собственно, проблема… Я готов поклясться, что по прибытии мистера Монтроуза отдам ему Лека прямо в собственные руки, а пока… Какая разница, где парень будет находиться до этого?
– Но, сэр, речь идет об ответственности.
– Считайте, что я беру эту ответственность на себя.
Йен знал, что на самом деле Джеймсу Монтроузу небезразлично, где все это время будет находиться его чадо – в консульстве или у него. Очевидно, учитель надеется, что секрет до сих пор не раскрыт – иначе в телеграмме Эсме была бы названа своим подлинным именем. И уж конечно, он не будет в восторге, узнав, что британский посол вступил с его дочерью в интимные отношения. Кстати, телеграмма была подписана Раштоном. Не потому ли этот господин так обеспокоен судьбой своей малолетней любовницы, что собирается бросить жену и жениться на Эсме? Впрочем, вряд ли он поведал об этих своих планах ее папаше – того наверняка хватил бы удар, узнай он правду.
Йен смял телеграмму в руке. До сих пор он слабо верил, что Джеймс Монтроуз действительно постарается любыми путями выдать Эсме за Майклза, хотя девушка неоднократно уверяла его, что отец от этой идеи не отступится.
Ну уж нет, этому браку не бывать! Он еще не знал, что именно сделает, но зато готов был приложить все свои силы, лишь бы Эсме Монтроуз не вышла замуж за Уильяма Майклза. От одной мысли, что это может свершиться, у него крот стыла в жилах.
Впрочем, ему было жаль и Лангленда – этот человек и так слишком устал исполнять обязанности консула, а теперь еще новые заботы. Но Йен не мог позволить, чтобы судьбой Эсме занимался кто бы то ни было, кроме него. Он не отпустит ее от себя, по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что именно собирается сделать с ней ее отец.