Последние отзывы

  125  

Китаец направился к столику Йена. Прасерт последовал за ним.

– Кто это? – спросил атташе, глядя на подошедших.

– Не важно, – поспешно ответил Йен, – теперь ты свободен и можешь вернуться к своим картам. Договорим завтра.

– Что ж, – Годфри пожал плечами, – хотя мне не терпится узнать, как тебе удалось уломать эту недотрогу…

Но Йен уже не слушал болтовню приятеля – все его внимание переключилось на Вонга.

– Возвращайся домой, Прасерт, – скомандовал он и, когда сиамец удалился, взяв Вонга под руку, вышел с ним на улицу.

– Что вы делаете? Я кажется, ясно сказал вам: никто не должен знать, что мы с вами знакомы! – Это были первые слова, с которыми он обратился к китайцу.

– Не время соблюдать конспирацию, сэр, – нимало не смутившись, ответил тот. – Мистер Чен, за которым вы мне велели следить, сейчас сидит в компании какого-то подозрительного типа – возможно, того самого, которого вы разыскиваете.

– Как, здесь, в Чингмэе? – удивился Йен. – Странно. Напарник Чена не стал бы так светиться!

– Разумеется, сэр, я не могу быть уверен, что это точно тот человек, которого вы ищете, но у него европейская внешность, и он говорит по-английски… Если мы с вами поторопимся, то, возможно, еще застанем их вместе.

– Пожалуй, тут вы правы – не стоит упускать шанс. Скорее всего, это все-таки он – не думаю, что у Чена много знакомых англичан.

Через несколько минут они уже были в порту, где на воде покачивалось множество плавучих домов. Как и предполагал Вонг, Чен с неизвестным находились в одном из них.

Осторожно зайдя в соседний плавучий дом, Йен и Вонг прислушались. Двое мужчин действительно о чем-то довольно громко переговаривались по-английски, и в одном из них Йен без труда узнал по голосу Чена.

– Слава Богу, – шепнул Вонг, – англичанин еще здесь.

– Я не хочу арестовывать Чена сейчас, – так же шепотом ответил Йен, – сперва мне хотелось бы узнать, что за человек его сообщник. Для этого мне надо получше разглядеть англичанина – вдруг это кто-нибудь, кого я знаю?

– Я буду следить за дверью, – решил Вонг. – Отсюда мне все видно. Как только англичанин выйдет, дайте знак, сэр, что я должен делать. Возможно, вы хотите, чтобы я проследил за ним до дома? В таких случаях медлить нельзя, но нужно все оставить так, чтобы он не догадался, что я за ним слежу.

– Стало быть, вам известно, кто этот англичанин?

– Нет, сэр. Я знаю только, что действительно этот человек приехал из Бангкока сегодня поздно вечером – он сам это сказал, когда мистер Чен открывал ему дверь. Мне показалось, что Чен был очень удивлен и даже зол, увидев его. Затем англичанин вошел внутрь, и мне больше ничего не удалось услышать.

– Ну что ж, – подытожил Йен, – теперь нам остается только ждать.

Кивнув, Вонг сел, не отрывая взгляда от двери, за которой находился Чен. Йен же продолжал стоять, прислонившись к стене, – со своей позиции он тоже достаточно хорошо мог видеть эту дверь.

Мысли Йена снова вернулись к Эсме. Должно быть, она все еще не проснулась, по крайней мере он надеялся на это. Ему не хотелось, чтобы Эсме, проснувшись, обнаружила, что он исчез неизвестно куда – особенно после того, как он признался ей, что любит ее.

Да, Йен любил ее, хотя, как ему казалось, окончательно понял это только сейчас. Подобное открытие явилось для него шоком – ведь до сих пор он не признавался в этом даже себе, хотя и подумывал о браке с Эсме. Впрочем, это чувство, очевидно, жило в нем едва ли не с того дня, когда он впервые увидел ее, иначе бы он не готов был поставить на карту ради того, чтобы овладеть ею, репутацию, карьеру и тот свой образ, который привык культивировать в собственном сознании. Если бы им двигало не чувство, а разум, он, очевидно, оставил бы мысли об Эсме сразу после того вечера на балу, когда узнал о ней все эти ужасные вещи. Тем не менее было же что-то, что заставило его на следующий день пойти в ее дом, а потом за все время путешествия стараться под тем или иным предлогом быть как можно ближе к ней…

Гордость Йена сопротивлялась этому чувству – глупое, упрямое мужское самолюбие и боязнь снова попасть в сети женского коварства – воистину, обжегшись на молоке, начинаешь дуть на воду… Он словно мстил Эсме за грехи Кэролайн, как будто в ее лице хотел отомстить всем женщинам вообще. Слава Богу, что он все-таки не полностью доверял разуму и порой неосознанно прислушивался к голосу интуиции…

И вот наконец все позади. Эсме теперь его женщина, и для него главное – поскорее закончить свою миссию и вернуться к ней…

  125