21 
– Все это правда. Даже последнее. Я покинул Россию потому, что убил человека. Но вовсе не хладнокровно.
Эмма споткнулась от неожиданности и устремила на него потрясенный взор. Лицо его было замкнутым, золотистые ресницы опущены, скрывая выражение глаз. Почему, ради всего святого, он признался ей в этом? Она почувствовала, что сердце ее часто забилось. Николай продолжал идти, и она неуверенно следовала за ним. Они дошли до тенистого проселка, по другой стороне которого шел деревянный заборчик.
Николай остановился посредине дороги, мышцы его напряглись. Он рассчитанно пошел на риск, рассказывая Эмме о том, что совершил. Но она все равно узнала бы обо всем, так что лучше пусть услышит эту историю от него. Испарина выступила у него на лбу, четким движением он стер ее рукавом.
– Хочешь послушать об этом?
– Пожалуй, - застенчиво проговорила она, но за ее сдержанностью он почуял жгучее любопытство.
– Человека, которого я убил, звали Савелий Щуровский. - Николай замолчал и с трудом сглотнул. Царские дознаватели никакими пытками не смогли выжать из него это признание. Конечно, это было игрой воображения, но ему вдруг показалось, что все шрамы заныли и стали жечь. Он отрешенно потер запястья и продолжал, выдавливая из себя слова:
– Щуровский был любимцем царя, его советчиком, предполагаемым генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Они с моим братом Михаилом были любовниками. Когда Михаил с ним порвал, Щуровский обезумел от ярости и заколол его насмерть.
– Ох, Боже мой! - прошептала Эмма, приоткрыв от изумления рот. Она пыталась осознать не только то, что его брат имел любовную связь с мужчиной, но и то, что он пал от руки любовника. Подобное откровение, да еще сказанное небрежно, обыденным тоном, ее поразило. Такие темы, как секс и убийство, в ее присутствии никогда не обсуждались, за исключением нескольких материнских бесед о морали, проведенных с ней Тасей.
– У меня не было никого ближе Михаила, - продолжал Николай. - И я был единственным, кого волновала его судьба. Я за него отвечал. Когда он был убит, я… - Он помедлил и потряс головой. Солнечные лучи засверкали в его золотисто-каштановых волосах ливнем искр. - Лишь одна мысль давала мне силы дышать, есть и жить - найти его убийцу!
Постепенно Николай забыл, что всего лишь рассказывает. Воспоминания нахлынули на него, затмевая настоящее. Глаза оставались открыты, но взгляд был невидящим.
– Сначала я решил, что это сделала Тася. Как ты помнишь, я последовал за ней из России в Англию, стремясь заставить ее заплатить за совершенное преступление. Но затем я узнал, что в смерти брата виновен Щуровский. Я знал, что справедливость не восторжествует, если только я не возьму дело в свои руки.
– Почему вы не могли передать это соответствующим властям?
– В России надо всем главенствуют политические интересы и соображения. Щуровский был фаворитом и советчиком царя. Я знал, что его никогда не станут судить за убийство Михаила. Он был слишком влиятельным лицом.
– Поэтому вы отомстили сами, - невыразительным голосом произнесла Эмма.
– Я позаботился не оставить никаких улик, но тем не менее под подозрение попал. И меня арестовали. - Внезапно слова словно застряли у него в горле. Он столького не мог ей передать! Всех ужасов, гнездившихся в нем где-то глубоко внутри. Жесточайшим усилием воли он вновь принял обычный невозмутимый вид. - Правительственные дознаватели пытались выжать из меня признание если не в убийстве, то хоть в измене. Когда же я устоял и ни в чем не признался, меня изгнали.
Он замолчал, сосредоточенно уставившись в землю. Легкий ветерок шевелил влажные пряди, упавшие ему на лоб. Высылка из России была пыткой хуже смерти. Она означала, что он будет полностью отрезан от живительного источника. Даже самых закоренелых преступников жалели, если они подвергались высылке с любимой родины. Россия была великой матерью. Она питала детей своих морозной свежестью воздуха, тайнами темных лесов, силой земли, баюкала в колыбели снегов. После прощания с Петербургом какая-то часть души Николая съежилась и умерла. Иногда ему снилось, что он снова там, и пробуждение приносило невыносимую тоску.
– Зачем вы рассказали мне это? - прервала Эмма его угрюмые раздумья. - Вы же никогда ничего не делаете без причины. Почему вы захотели, чтобы я это знала?
Николай посмотрел в ее серьезное лицо и саркастически усмехнулся:
– Разве друзья не должны поверять друг другу свои тайны?
21 
