93 
— Мне не понятна твоя сопротивляемость магии. Мне не понятны твои способности, которые не свойственны обычным смертным. Хорошо. Оставайтесь здесь. Комнаты вам будут подготовлены. Владиэль, ты не против того, чтобы я немного понаблюдал за тобой? Кстати, имя эльфа, это настоящее?
— Можешь звать меня Влад, если то имя тебя так коробит, — разрешил я.
— И что тебя постоянно так тянет на конфликты? — с досадой спросил Сема, расхаживая по комнате.
Фориэль отбыл на какую-то встречу во дворец короля, и мы были предоставлены сами себе.
— И что удивительно! Эти конфликты обычно заканчиваются в твою пользу, а твои противники даже проникаются уважением к тебе.
— Ну, это если они остаются в живых, — заметил я.
— Ну да, ну да, — кивнул Сема.
— Понимаешь Сем, тут такая история. Ты не задумывался, почему такие миры называются мирами «меча и магии»?
Семен, конечно, дураком не был. Он на мгновение задумался и кивнул головой.
— То есть ты хочешь сказать, что меч и магия правят этим миром? Что ты сразу показываешь, что ты один из этих мечей? А как же со мной? Я же не лезу на рожон.
— Ты владеешь магией. Да и того, что ты эльф, хватает для внушения уважения к тебе. У эльфов, знаешь ли, тут уже есть дурная репутация.
— Это какая — «дурная»? — возмущенно вскинулся Сема.
— Не будем отклоняться, — подняв ладонь, предложил я. — Этот вопрос ты сможешь рассмотреть потом. Размышления перед сном весьма способствуют этому самому крепкому и здоровому сну.
— Знаешь, это ведь было присуще мне и еще до того, как я попал сюда, — продолжил я после некоторой паузы. — Просто там это было вторично, да и приносило мне больше неприятностей, чем выгоды.
— Вообще-то да, — кивнул Сема. — Вечно мне приходилось вытаскивать твою задницу из всех неприятностей.
— Ну, а здесь, это стало весьма нужным делом. Сначала надо показать, что ты силен и достоин уважения, как противник, иначе тебя не станут слушать. Что умного может сказать калека, или слабак, если он калека, или слабак. Это стало здесь философией, которую переломить очень сложно. Сначала покажи себя, докажи, что ты имеешь право говорить, тогда тебя и станут слушать. Вот и приходится мне доказывать и показывать каждый раз, как происходит новая встреча.
— А ты говорил, что ты тут чужой, — укоризненно покачал головой Сема. — Да этот мир создан для тебя!
— Только ты об этом этому миру не говори, — улыбнулся я. — Пусть еще немного понежится в неведении. Кстати, а что мы будем делать в городе?
— Как это «что»? — поднял брови Сема. — Походим, посмотрим. Да. Твоя Катрина, может быть, здесь и живет. Поищем ее. Жаль, что детектора металлов у нас нет.
— А он-то тебе зачем?
— Вспомни, сколько на ней железа было навешано.
— Да здесь на каждом втором этого добра висит полно. Здесь писк детектора — не показатель.
Вечером Фориэль нас обрадовал сообщением, что местный король устраивает прием. Мы автоматически оказались включенными в число приглашенных. Это сбивало у меня настрой на поиск девушки.
К тому же, у меня появилась претензия к владельцу особняка. Какая? Да, собственно, по удобствам. Кто-нибудь знает, что такое сортир в условиях средневековья? Не знает? Это вам повезло! А мне вот не повезло, и я узнал.
— Фориэль, что же ты не сказал, что используешь отхожее место в качестве пыточной камеры? — задал я прямой вопрос посланнику.
— Это как? — удивленно спросил Фориэль.
— Да достаточно туда посадить свежего человека на пару часиков, и готово! Он тебе признается во всем. Надо заметить, что он будет далеко не таким свежим. Но это уже детали.
— Я не могу понять, к чему ты клонишь? — подозрительно спросил посланник.
— Неужели у вас нет средств убрать это ужасное амбре?
— Убрать что? — окосел Фориэль.
— Вонь убрать! И сделать это место более чистым и приятным для посещения, — разъяснил я, теряя терпение.
«А случай-то, клинический!» — сказал мне взгляд Фориэля.
— Э-эх! А еще эльфами называетесь! — добил я посланника.
Когда я пошел спать, Фориэль сидел в глубокой задумчивости над схемой канализации, нарисованной мною, пусть и не квалифицированно, но доходчиво, на листе пергамента. Напоследок я посоветовал заменить запах отхожего места на «дивный аромат лесных, или полевых цветов». Ну, это уже по возможности.
Сема, очень тихо хихикая, отправился вслед за мной. Он-то меня хорошо знал, в отличие от Фориэля.
93 
