Особенно,... 
34 
— Отказал?
— Ну да. И теперь ей приходится на несколько часов брать няню, а это дорого. Денег и так не хватает.
Базаров ужасно разволновался. Сел на стул для посетителей, потер лоб и спросил:
— Почему же я ей отказал?
— Вы высказались в том духе, что дисциплина одна на всех. И если из правил делать исключения, они перестанут быть правилами. — Кудесников немного помолчал, давая Базарову прочувствовать мысль, а потом добавил: — Поэтому Журбина считает, что вы бесчувственный чурбан.
— Боже мой! — Директор вскочил на ноги и принялся бегать по приемной — из конца в конец.
Почувствовав душевный отклик на свои слова, Кудесников решил резать правду-матку и дальше.
— У того молодого человека с рыжей шевелюрой, у Ласкина, кажется, творческий подход к работе. Он так и фонтанирует идеями! А вы подрезаете ему крылья.
— Я?! — изумился Базаров.
— Конечно! Парень придумал новый способ привлечения клиентов, а вы что?
— Что?
— Вы не дали ему проявить фантазию, задушили инициативу.
— Но он ничего не излагал!
— Вы просто не дослушали.
Совестливый Базаров, которого прошиб пот, достал из кармана большой платок и принялся возить им по лбу, словно пытался втереть в голову новые конструктивные мысли.
— А старуха Пескарева? — наступал на него Кудесников, сообразив, что останется безнаказанным.
— Я ей тоже что-то сделал? — удивился директор.
— Вы не сделали! Пескарева — это специалист с огромным стажем работы! Когда о заграницах еще никто не помышлял, кого она только не отправляла на курорты Краснодарского края! И что? Разве вы оценили ее вклад в общее дело?
— Ей нужно было дать грамоту? — удивился Базаров.
— Что такое грамота в век материальных поощрений? Она получает такую же зарплату, как и сопливые девчонки, которые пришли к вам прямо после школьной скамьи. Разве это честно?
— Что еще? — мрачно спросил Базаров.
— Много чего, — загадочно ответил Кудесников. — Например, Люся Никитина в вас давно влюблена. Безответно.
Директор покраснел до корней волос, покашлял, прошелся по комнате, потом приблизился к Кудесникову вплотную и с интересом заглянул в его лицо:
— И все это вам удалось узнать за один день? Да-а-а… Вы необыкновенная женщина!
Тот неопределенно хмыкнул и пробормотал:
— Вы даже не представляете себе, до какой степени.
— Я сразу почувствовал, что в вас есть что-то особенное! — распалился Базаров. — Некая изюминка.
— Ну уж это — будьте уверены. Изюминка действительно есть. Но вам я ее не покажу.
— Такие секретарши ценятся на вес золота! Добро пожаловать в коллектив! — воскликнул директор, обращаясь теперь уже непосредственно к коту, как будто давал понять, что ему тоже можно ходить на работу.
Мерседес делал вид, что пламенная речь не произвела на него никакого впечатления.
Кудесниковудалился в приемную, а Базаров некоторое время собирался с духом, после чего направился в общий зал, к народу. Кудесников за ним не пошел, а придвинул к себе пепельницу, судя по внешнему виду, еще не тронутую рукой человека, и, пользуясь внезапно обретенным положением директорского любимца или, вернее сказать, любимицы, без спросу закурил. Положил ноги на соседний стул и полюбовался белыми колготками.
— Отсюда вывод, — сообщил он Мерседесу после серии коротких затяжек. — Отсутствие бюста не всегда отрицательно влияет на отношения с начальством.
Базаров вернулся обратно через четверть часа, потный, словно агитатор после митинга. Остановился на пороге своего кабинета и, прежде чем захлопнуть дверь, с чувством сказал:
— Большое спасибо!
Кроме укрепления директорского авторитета Кудесников не сделал за сегодняшний день ничего путного. И начинать уже не хотелось. Он сходил «в народ», вернулся обратно и съел шоколадный батончик «Пиноккио», начиненный стружкой непонятного происхождения. По его расчетам, директор, наделавший разом много хороших дел, должен был наконец выйти и поинтересоваться итогами своей бархатной революции.
Тот вышел через полчаса.
— Ну что? — спросил он тоном заговорщика, который стрелял в царя и убежал с места происшествия, не узнав о результате страшного деяния. — Как там Пескарева?
— Расчувствовалась, — признался Кудесников.
—А Журбина?
— Заперлась в туалете и рыдает. Сегодня вы стали их героем.
— Это все благодаря вам! У вас по-настоящему государственный ум, и я не удивлюсь, если…
34 
