Особенно,... 
38 
— Клянусь мамой, я тут ни при чем, — уговаривал тот членов группы "У". — Я случайно влез в эту историю. По дурости! Дину я впервые увидел на шоссе той злополучной ночью. Мы не были знакомы! Я подумал, что для меня расставили ловушку, и даже не хотел ее подбирать…
— Прекрати тарахтеть, — потребовал Медведь, которому словоохотливость Кудесникова действовала на нервы. — И как только твой кот выдерживает такую собачью жизнь?
Мерс всю дорогу пролежал на хозяйских коленях, расставив лапы, чтобы его удобнее было почесывать. На самом-то деле жизнь кота-странника ему нравилась.
— Здесь нам не стоит светить свои удостоверения, — предупредил Корнеев. — Птичка свистнет, и наш «Гоголь» насторожится. Попробуем действовать по-другому.
— Как? — заинтересовался Медведь.
— В нашем распоряжении есть деньги и наш командир. Командир, изобрази что-нибудь эдакое. Соблазнительное.
Лайма тяжко вздохнула и полезла в сумочку за пудреницей.
— Чем чаще я это делаю, — призналась она, раслустив волосы и мазнув по губам алой помадой, — тем труднее мне относиться к мужчинам как к личностям.
Она выбралась из машины и, виляя попой, отправилась в кафе. Заведение оказалось малюсеньким, с пятком кукольных столиков, тесно прижавшихся друг к другу. «Ивану сюда путь заказан, — мимоходом подумала Лайма, дефилируя через зал. — Он тут все снесет». За стойкой перетирал посуду угрюмый бармен. На вновь прибывшую дамочку он посмотрел неприязненно и от своего занятия не оторвался.
Лайма подошла к барной стойке, тут же, на месте, заказала чашку кофе и попыталась завести с барменом доверительный разговор, но он подвигал квадратной нижней челюстью и заявил, что про своих посетителей ничего не знает, за ними не наблюдает и вспомнить про человека, который просил разрешения позвонить, ничего не может.
Лайма достала зеленую сотню, но бармен на нее даже не посмотрел. Тогда она присовокупила к бумажке еще две такие же. Бармен демонстративно отвернулся. Она попыталась сунуться к официантке, но он шикнул, и бедная девица шарахнулась в сторону. Тогда Лайма взяла свой кофе, перебралась за столик и позвонила Корнееву, прошептав:
— Ничего не выходит.
— Ничего не выходит, — вслух повторил тот расстроенным тоном и стукнул телефоном по ладони.
— Придется дождаться конца смены, — немедленно отреагировал Медведь, — и потрясти этого типа как следует. Ноу проблем. Только времени жалко.
— То есть вы хотите сказать, — встрял Кудесников, сняв кота с коленок и уложив на место Лаймы, — что ваша цыпочка в нулях.
— Но-но! — обернулся к нему Медведь. — Кто это тебе цыпочка?
— Ладно-ладно, — примирительно махнул рукой тот. — Не цыпочка, а командир. У нее ничего не вышло… А дайте я попробую?
Корнеев пожал плечами, и Арсений поспешно распахнул дверцу. Почти до самого входа в кафе он бежал бегом, но потом вдруг походка его резко изменилась. Движения стали томными, растянутыми, голова откинулась назад, а руки разлетелись в стороны, словно крылья птицы. Виляя попой не хуже Лаймы, сыщик вошел в кафе, кашлянул и стрельнул глазками, вызвав неподдельный интерес бармена.
— Эй, морячок! — обратился к нему Кудесников игривым голосом «тетушки Чарли». — А кто у вас тут самый-самый главный?
— Это я, — рисуясь, ответил мордоворот. От его былой угрюмости остались только воспоминания.
— Тогда у меня к вам очень-очень важное дело.
Кудесников взгромоздился на высокий табурет и лег животом на стойку, чтобы разговор получился интимным. Бармен наклонился к нему и что-то зашептал. Потом показал глазами на Лайму. Кудесников обернулся и посмотрел на нее, выгнув бровь. Лайма заерзала на своем низеньком стульчике. О таком повороте дела она не подумала. Мужчины, симпатизирующие друг другу, стали попадаться все чаще. Поистине, нравы меняются быстрее, чем индекс Доу-Джонса! Нужно это учитывать, а то так можно потерять уверенность в себе.
Она заплатила за кофе и ушла, громко хлопнув дверью.
Через пять минут появился Кудесников, помахивающий листком, вырванным из блокнота.
— Я с уловом, — сообщил он без намека на бахвальство. Голос у него был деловым и серьезным. Медведь его за это сразу зауважал.
— Что за улов? — поинтересовался Корнеев.
— Бармен отлично запомнил того типа, который так не понравился шоферу такси. У него действительно длинный нос с широкими ноздрями, на который нельзя не обратить внимания. Тип ворвался в кафе и попросил позвонить: дескать, его жене плохо. Но в районе как раз в тот день проверяли линию, и телефоны не работали нигде — ни у них, ни в аптеке, ни в соседнем магазине. Тогда тип предложил бармену деньги и попросил у него мобильный. За один короткий звонок выложил двести рублей.
38 
