Особенно,... 
42 
Полупустой же микроавтобус, в каких чаще всего ездят сотрудники разнообразных фирм на конференции или в филиалы, мог стоять здесь до второго пришествия, и никто бы не стал по этому поводу беспокоиться. По крайней мере, им всем хотелось на это надеяться.
— Первым в магазин пойду я, — вызвался Медведь. — Сыграю роль глуповатого мужа, который хочет доставить жене радость, но не знает точно, что для этого купить.
— Иван, ты не прав, — ухмыльнулся Корнеев. — Если муж сообразил, что жене нужно что-то купить, он совсем не глупый парень.
Лайма пересела поближе к Ивану, заботливо поправила ему воротник рубашки и посоветовала:
— Только не напрягайся, пожалуйста. Напряженный человек обязательно привлечет к себе внимание.
— Ладно, — сказал Медведь, которому забота Лаймы совершенно точно пришлась по душе. — Я постараюсь не ударить лицом в грязь.
Он выбрался из микроавтобуса и пошел для начала в другую сторону. Но через некоторое время вернулся обратно и прямым ходом направился к двери «Уютной квартирки». День выдался славным, и курчавые деревья, рассаженные вдоль улицы, весело шелестели листвой, переговариваясь друг с другом.
Началось томительное ожидание. Чтобы отвлечься, Лайма принялась расспрашивать Кудесникова о его работе, а Корнеев открыл ноутбук и с головой ушел в компьютерное подпространство. Мерседес занял самое большое сиденье и теперь валялся там кверху лапами, время от времени вздрагивая во сне.
Прошло немного времени, и Евгений неожиданно высунулся из-за крышки ноутбука.
— Пришло послание. Сверху, — сообщил он деловым тоном.
Боссу уже доложили о ходе расследования, и он обещал прислать по магазину «Уютная квартирка» все, что только удастся найти.
«На многое не рассчитывайте, — заранее предупредил Тагиров. — Я могу пользоваться любыми сведениями, которые есть в базе данных. Но давать указания разрабатывать магазин, который не проходит ни по одному делу, не рискну. По крайней мере, пока не узнаю, с кем я столкнулся».
— Прочти, что там, — попросила Лайма, которая любила получать новости своевременно.
Корнеев пробежал глазами текст, потом вернулся к началу и сказал:
— Магазин частный, принадлежит некоему Олегу Ефимовичу Червецову. Ему тридцать два года, по образованию юрист. Работал в крупных коммерческих структурах, имеет хорошую репутацию. Уволен по собственному желанию, и это не просто формулировка.
— Ого! — воскликнула Лайма. — Странно, что юрист открыл не юридическую контору, а магазин.
— Действительно, странно, — поддакнул Кудесников, который тоже слушал с напряженным вниманием.
— Был трижды женат, в настоящий момент разведен, — продолжал чтение Евгений. — Есть один ребенок от первого брака. Червецов проживает в Химках, имеет личный автомобиль, регистрационный номер прилагается. Деньги на открытие магазина получены честным путем — продал квартиру на Кутузовском, доставшуюся в наследство от родителей, а также дачу в престижном районе Подмосковья, доставшуюся от них же. У налоговиков претензий к магазину нет. Червецов не только владеет, но и управляет магазином, занимая должность директора. Главный бухгалтер — старинный друг Червецова еще со школьной скамьи — человек с широкой фамилией Разгуляев. Максим Николаевич, если полностью. Тоже тридцать два, женат, двое детей, со всех сторон чистенький. После получения диплома сразу начал работать по специальности, делал карьеру в продовольственных магазинах столицы. Вот, по большому счету, и все.
— Теперь хорошо бы выяснить, как они оба выглядят, — заметила Лайма. — Дождемся Ивана, он расскажет нам о своих первых впечатлениях.
Однако Ивана все не было и не было. Появился он только через сорок пять минут, просто переполненный этими самыми впечатлениями. В руках у него была деревянная ширма, обтянутая китайским шелком, и выточенная из дерева фигура американского индейца. Индеец был размером с бадминтонную ракетку и примерно такой же тощий.
Когда Медведь втащил свое добро в микроавтобус, Корнеев не удержался и ехидно спросил:
— А кованый сундук для своей тетушки ты не приобрел?
— Ой, ребята! — ответил тот, свалив покупки на сиденье рядом с котом. — Тамошние менеджеры как напали на меня, так и не отпускали до тех пор, пока я не раскошелился.
— Сколько же их там? — полюбопытствовал Кудесников. Он как-то незаметно раскрепостился и тоже начал задавать вопросы по существу дела.
42 
