Последние отзывы

  51  

Заговорщицки подмигнув Андрею, он, словно фокусник на представлении, предъявил то, что прятал за спиной. Это оказался кувшин емкостью никак не меньше полулитра. Судя по тому, что на лице друга, несмотря на потасканность, присутствовала блаженная улыбка, он уже вкусил радости опохмела.

— Нет, только не вино.

— Извини, Андрэ, но это самое то, что сейчас нужно. Иначе ты потерян на целый день, а времени у нас не так много.

— У нас? Ты собираешься сопровождать меня до конца?

— Нет. Извини, но у меня другие дела, и ждать, пока ты определишься с арендой земли, мне некогда. Через неделю выступает караван Тода Брука, и я хотел присоединиться к нему. Да и у тебя не так много времени, хорошо бы исчезнуть в глухомани, пока ты не привлек ничьего внимания. Не воин и не охотник, не просто выживший на орочьей стороне, а еще и сумевший спасти других… У инквизиции в любом случае появятся вопросы.

— Можно подумать, что они не появятся позже, если им вообще есть из-за чего появляться. По большому счету я совершил богоугодное дело, спас людей из орочьих лап.

— Дьявол многолик, и чтобы совратить души добрых христиан, может принять любой облик. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Вполне.

Делать было нечего. Конечно, жаль, что Эндрю отходит в сторону, ну да глупо было бы полагать, что он согласится оставить все свои дела и переключиться только на его. У него было несколько представительств, как в городах Англии, так и Франции, семья и обязательства перед ней. Хорошо уже было то, что он довольствовался всего лишь отправкой письма с вышедшим в день их прибытия караваном в Дувр, а ведь мог и стремглав помчаться домой. Андрей, например, не был уверен, что не поступил бы так, семью он любил. Эндрю, как выяснилось, тоже.

Андрей, как и ожидал, с трудом удержал позывы к рвоте, едва поднеся кувшин к губам и ощутив запах вина, но сдержался и, превозмогая себя, сделал первый глоток. Вопреки ожиданиям, вино пилось легко и растекалось по телу сладким теплом и истомой, словно целебный эликсир. На одном дыхании Андрей ополовинил кувшин, чувствуя, как буквально оживает на глазах. Нет, Эндрю все же настоящий друг.

Когда он оторвался от кувшина, чтобы перевести дух, купец, не скрывая зависти, смотрел на него. Потом, тяжко вздохнув, проговорил:

— А вот мне так не помогло. Легче, конечно, стало, но вот ты словно преобразился. Лицо только отекшее, а в остальном свеж и бодр.

— Это факт. Прямо чувствую, как полегчало, и голова совсем не болит.

— Глотнешь еще?

— Нет. Как говорят у нас, «грань между похмельем и очередной пьянкой очень тонка, главное — ее не преступить». Мне полегчало, так что не вижу смысла продолжать.

— Что же, тогда пройдем в уединенное местечко и поговорим. Даниэль расщедрился и выделил нам отдельный кабинет. Сможем поговорить без посторонних ушей.

— Думаешь, Даниэль не предусмотрел что-либо, чтобы прослушать наш разговор?

— Конечно, нет, — даже возмутившись, возразил купец.

— Но мне показалось, что вчера он всячески пытался разговорить и наших женщин, и мужчин, даже детей. Только, по-моему, не преуспел. Что же ему помешает подслушать нас сегодня и узнать то, что не смог выведать вчера?

— Репутация. Выведать и вызнать что-либо пытается каждый, и ничего в этом зазорного нет, а вот подслушать — это уже совсем другое. В гостинице у Даниэля проворачивается немало сделок, подчас весьма сомнительных, но никогда и ничто из этих разговоров не становится достоянием чужих ушей. Если будет иначе, он лишится большинства своих клиентов, и это место превратится в обычную забегаловку. Нет, рисковать своим достатком он не станет, уж поверь мне. Он будет облизываться как кот на сметану, но преступить заведенные им же правила и лишиться плодов многолетних трудов он не рискнет.

Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, Андрей вышел из комнаты. В коридоре его уже встречал мальчик и, поманив за собой, повел на третий этаж, где, как выяснилось, помимо хозяйских помещений было два кабинета для приватных бесед.

Когда он вошел в маленькую, но уютную комнату, посредине которой стоял стол со стульями, то увидел, что вся мужская половина их странной компании была уже там. Они весьма деловито приговаривали свой завтрак, впрочем, столь обильный, что смахивал на обед. Поняв молчаливый намек, он присел на свободный стул и тут же набросился на еду. Была у него такая черта — с похмелья просыпался прямо-таки зверский аппетит.

  51