Но выбора у меня не было. Да и порция пусть даже «грубой» энергии – лучше, чем ничего. Энергии, однако, не было никакой. Ни грубой, ни тонкой. Телодвижения и гормональный шторм. Ничего более.
Развлечения ради я обучил Ванду нескольким па из тантрических храмовых танцев, которыми наслаждался на Земле-Исходной. Получилось неплохо. Но – столь же бездуховно.
Кажется, я начал понимать, почему мои зверушки относятся к Ванде без симпатии.
Вот одна из основных проблем омоложения Исходом. Обновляется тело, но не душа. Впрочем, раз Ванда оказалась в состоянии последовать за Пророком, значит, и она небезнадежна.
Утром нас разбудил один из «кулу». Завтрак принес.
Через полчасика мы с Вандой отправились купаться. Купались мы выше по течению, в заводи, образованной водопадом. В непосредственной близости от рушащегося с гор потока. Немного шумно, и вода холодновата, зато нет крокодилов.
В селение Ванда вернулась одна. Я остался помедитировать у летящей воды. Граничные состояния очень благоприятны для восстановления сил, а смешение воздуха и воды мне особенно симпатично.
Погружения не получилось. Вернее, едва я «окунулся» в Сущее, как тут же почувствовал, что моя спутница угодила в неприятности.
Это было просто совпадение. Вероятность того, что в «транспортный узел», которым был наш поселок, придет именно сегодня именно тот караван, который полгода назад вез Ванду вниз по реке, была совершенно ничтожна. Но лишь закоренелый атеист (говорят, на Земле-Исходной такие еще остались) полагает, что миром управляет хаос. Я же должен был помнить, что люди «притягивают» друг друга.
Кто кого «притянул», сказать трудно.
Так или иначе, но караван торговцев вошел в поселок как раз тогда, когда Ванда в одиночестве брела вдоль дороги.
Не узнать ее не могли. Ванда была единственной блондинкой, которую я здесь встретил.
– Вэй! – воскликнул один из торговцев, увидев Ванду и спрыгнул с повозки. – Стоять, безмозглые! – скомандовал он «упряжным». – Ты глянь, Кулак! Она все-таки сбежала!
Ванда оглянулась – и пронзительно взвизгнула.
– А ну хватай ее! – заорал торговец.
И началась веселая охота. Длилась она не очень долго. Когда я подоспел, четверо торговцев уже раскладывали Ванду на сене, а десятка два «упряжных» столпились вокруг, пуская слюни и завидуя.
«Упряжных» я раскидал в считаные мгновения. Они даже не сопротивлялись. Рабам – не положено. Зато торговцы отреагировали храбро и энергично.
Оставили Ванду в покое и похватались за ножи.
Дрались они прилично: умело и слаженно. Одному даже удалось поцарапать мою ногу… Прежде чем я сломал ему челюсть.
Я бы их всех покалечил, если бы не подоспел Какаша и не заорал так, что перекрыл даже визг Ванды.
Торговцы шарахнулись от меня, как от тираннозавра, и застыли. Я убедился, что мои труды не пропали даром: один придерживал сломанную руку, другой – челюсть, у третьего – вся рожа в крови и нос набок. Только четвертый, самый проворный, отделался разорванным ухом. Им здорово повезло, что мне нельзя убивать.
Какаша рухнул мне в ноги и униженно забормотал. Я поспешно промыслил, что все в порядке. Появление разъяренных Лакомки и Мишки – уже перебор.
Тем более что мои недавние противники незамедлительно последовали примеру Какаши и заелозили бородами по земле.
Ванда перестала вопить, проворно вскочила и, не потрудившись надеть передник, принялась злобно пинать насильников. Те кряхтели и ухали, но лбов от земли не отрывали.
Я дал Ванде спустить пар (большого урона босая необученная девчонка нанести все равно не сможет), а потом устроил правеж. Какаша выступал посредником и адвокатом. Роль благожелательной публики играли местные жители.
Как выяснилось, осознанного криминала в действиях торговцев не было. Увидев гуляющую на свободе проданную рабыню, они сделали однозначный вывод: «сбежала».
Всё дальнейшее тоже происходило в рамках местной законности. Беглую собственность следовало поймать и возвратить владельцу. За вознаграждение. Или не возвращать. Что с воза упало, то пропало.
То что у Ванды есть хозяин (я), они не знали, потому что никаких клейм и прочих особых знаков, сообщавших, что у рабыни появился постоянный хозяин, на девушке не имелось. Да и поведение ее было, мягко говоря, неправильным. Ей достаточно было сказать, что она принадлежит слуге Маххаим (да хоть кому угодно, лишь бы имелся настоящий хозяин!), и инцидент был бы исчерпан. А она попыталась удрать, тем самым утвердив купцов в мысли, что она – беглая.