Последние отзывы

  82  

Откат накрыл меня очень вовремя. Как раз тогда, когда мои противники наконец доперли, что я не хочу их убивать, – и обнаглели.

Это был тот самый неправильный откат, который я уже переживал. Не откат, скорее, а приход. Поганая душа, вернее то, что заменяло Маххаим душу, отправилась на Ту Сторону, и волна Силы накрыла меня. Это было славно! Миг – и я превратился в классический волчок тай-чи чуань. Черных раскидало в стороны, как грязь, налипшую на внешние стенки центрифуги. Они, конечно, тут же повскакивали и… И тут пришел Медведь.

Мой славный Мишка прикончил оборотня. И он был очень сердит, поэтому на то, чтобы разобрать на составные части шестерку приспешников Маххаим, он потратил меньше пяти секунд. Я только-только успел «переварить» нахлынувшую Силу, а на травке уже лежат шесть покойничков.

Я огорчился. Очень хотелось взять одного живым. И побеседовать.

Впрочем, нет. Один все-таки уцелел. В двадцати шагах валялся пытавшийся меня задушить здоровяк.

Громила был жив, но кровь из него хлестала, как вино из дырявого бурдюка. Он уже порядком ослабел и не сопротивлялся, когда я быстренько наложил жгуты на его руки.

Кровотечение из его ноги остановил Мишка. Придавил легонько лапой – и струйка иссякла.

Я «прислушался». Во время «прихода» я отчетливо уловил: на этом берегу других Маххаим нет. Зато четверо оборотней в поселке – в курсе, что их полку убыло.

Надо полагать, сейчас они ринутся сюда.

Что ж, милости просим!

Я был готов к бою. Вот подоспеет Лакомка – и мы втроем…

План был самоубийственный.

Четверо Маххаим раскатали бы четыре такие команды, как моя. Но тогда я об этом еще не знал.

Спасло меня Провидение. Та сила, что ведет нас всех, Одаренных и обычных, оберегая и направляя, напоминая о том, что кажется малозначительным, действуя помимо ума, косвенно, но эффективно.

Едва я настроился на большую битву, как вдруг вспомнил, что уловил искорки жизней в одном из домов-идолов. Это вполне могли быть дружки упокоенных Мишкой головорезов, а оставлять за спиной врагов нельзя. Так что допрос раненого можно и отложить.

Прихватив одно копье, я приступил к осмотру идолов.

Учитывая низкие технические возможности аборигенов, такие постройки вызывали уважение. Именно постройки, потому что они были не вырезаны и не вытесаны, а именно сложены из тщательно подогнанных каменных плит, соединенных чем-то вроде смолы. Каждый из идолов был не просто грубым подобием головы. Несмотря на то что набор черт был довольно примитивен: дыры глазниц, слабо выраженный нос, выступы скул, четкий бугор прямо посередине лба, широко распахнутый рот с кольями клыков, – собранные из них «лица» были весьма выразительны. Шесть идолов демонстрировали разные оттенки угрозы: от сдерживаемой ярости до бешеного гнева.

Искорки мерцали в идоле относительно спокойном. Тем не менее мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы войти. Ощущение, что пасть захлопнется, едва я переступлю порог, было физически осязаемо. Да и клыки, вделанные в камень, были настоящие, динозаврьи, ослепительно белые на фоне черного камня.

Внутри было прохладно, темно, пахло вялой травой и женским телом. Через пару секунд мои глаза привыкли к темноте, и я понял, что обоняние меня не обмануло.

Внутри было пусто и гулко. Пол устлан сеном. Никакой мебели. Вообще никаких предметов.

…Они наверняка забились бы в самый дальний угол, если бы внутри идола были углы. А так им пришлось прижаться к стенке как можно дальше от двери и…

– Не бойтесь, – негромко произнес я по-русски. – Я свой.

Они робко зашевелились. Три женщины. Трое детишек.

– Не бойтесь, – повторил я. – В других, хм-м… домах кто-то из наших есть?

– Мы не знаем, – пискнула одна их женщин. Не по-здешнему светловолосая, с махоньким младенцем у груди. – Мы… Нас было семеро, но… мы не знаем.

– Собирайтесь, – сказал я. – Мы уходим.

– Нам нельзя! – подала голос другая. Ее лица я не мог разглядеть из-за гривы всклокоченных волос. По-русски она говорила с заметным китайским акцентом. – Если мы уйдем, хозяева убьют детей!

– Не успеют, – отрезал я. – Пошевеливайтесь!

В других строениях живых не было. Зато были мертвые. Две женщины. Замученные, с перебитыми суставами, в запекшейся крови и испражнениях. Еще я нашел детские косточки. Обглоданные.

«Ладно, людоеды, ладно! – Мною овладела мрачная решимость. – Я вам устрою геноцид!»

  82