66 
Майку было где-то около двадцати пяти, однако, несмотря на возраст, чувствовалась в нем какая-то инфантильность. К его телу это не имело отношения, нет – он был красив и подтянут. Но уже через пять минут общения с ним я узнала, что он все еще никак не развяжется со своей женой, хотя развод состоялся.
Развод, он сказал, был мучительным, но он обвел свою бывшую вокруг пальца: та думала, что, отвоевав у него собаку, многого добилась, а на самом деле Майк в глубине души никогда эту собаку не любил. Он все рассказывал и рассказывал, как они делили пожитки и, чтобы никто не остался обделенным, даже парные лампы распиливали.
После ужина я предложила Майку зайти ко мне посмотреть фильм, и он согласился. Как только мы добрались до квартиры, у меня будто гора с плеч свалилась. За все время нашей жизни в Хьюстоне я впервые оставила Каррингтон с нянькой и поэтому весь вечер волновалась, думая о ней.
Няньку звали Бриттани. Это была двенадцатилетняя девочка из нашего дома, которую мне посоветовала женщина главного офиса. Бриттани клятвенно заверила меня, что уже много раз оставалась сидеть с местными детишками и если вдруг возникнут какие проблемы, то ее мать всего на два этажа ниже под нами.
Я расплатилась с Бриттани, поинтересовалась, как все прошло, и она ответила, что они с Каррингтон отлично поладили. Они готовили поп-корн, смотрели диснеевский мультик, а потом Каррингтон принимала ванну. Была только одна проблема – уложить Каррингтон в постель.
– Она все время встает, – сказала Бриттани, беспомощно пожимая плечами. – Никак не засыпает. Простите, миссис-мисс...
– Либерти, – подсказала я. – Ничего страшного, Бриттани. Все хорошо. Надеюсь, в будущем, если понадобится, ты снова нас выручишь.
– Конечно. – Пряча в карман пятнадцать долларов, которые я ей заплатила, Бриттани ушла, небрежно махнув мне через плечо рукой.
В это самое время дверь спальни распахнулась, и в большую комнату влетела Каррингтон в пижаме.
– Либерти! – Она обняла меня за ноги и прижалась, как будто мы с ней не виделись целый год. – Я скучала по тебе. Ты куда ходила? Почему тебя так долго не было? А кто этот дядя с желтыми волосами?
Я бросила быстрый взгляд на Майка. Он хоть и заставил себя улыбнуться, но было ясно, что время для знакомства неподходящее. Его взгляд медленно блуждал по комнате, задержавшись на миг сначала на потертом диване, потом на облупившихся островках на кофейном столике. Меня удивило, что я невольно начинаю занимать оборонительную позицию, а также сознание того, что смотреть на себя его глазами оказывается так неприятно.
Я нагнулась и поцеловала сестренку в волосы.
– Это мой новый друг. Мы собираемся посмотреть видео. А тебе следует быть в постели. И спать. Ступай, Каррингтон.
– Я хочу, чтобы ты легла со мной, – запротестовала она.
– Нет, мне еще не пора спать, спать пора тебе. Иди.
– Но я не устала.
– Это не важно. Иди ложись и закрой глазки.
– Ты подоткнешь мне одеяло?
– Нет.
– Но ведь ты всегда подтыкаешь мне одеяло.
– Каррингтон...
– Ничего, ничего, – сказал Майк. – Иди, Либерти, подоткни ей одеяло, а я пока просмотрю видео.
Я благодарно ему улыбнулась.
– Я только на минуточку. Спасибо, Майк.
Я отвела Каррингтон в спальню и закрыла за собой дверь. Каррингтон, как большинство детей, имея на своей стороне тактическое преимущество, не знала жалости. Обычно, когда что-то бывало не по ней, я, ни минуты не сомневаясь, оставляла ее плакать и орать сколько душе угодно. Но сейчас мы обе знали: я не хочу, чтобы она устраивала сцену перед посторонним человеком.
– Я буду вести себя тихо, если ты разрешишь оставить свет, – начала она торговаться.
Я уложила ее в постель, укрыла до подбородка одеялом и дала книжку с картинками, которую взяла с ночного столика.
– Хорошо. Лежи в постели и... я не шучу, Каррингтон... чтобы я ни звука от тебя не слышала.
Она раскрыла книгу.
– Я не умею читать сама.
– Ты все слова знаешь. Мы с тобой сто раз читали эту сказку. Лежи и будь хорошей девочкой. А не то пеняй на себя.
– Что значит «пеняй на себя»?
Я грозно на нее посмотрела:
– Четыре слова, Каррингтон. Угомонись и лежи смирно.
– Ладно. – Она умолкла, закрывшись книгой, так что оставались видны только ее маленькие ручки, сжимавшие с обеих сторон обложку.
Я вернулась в гостиную. Майк неподвижно, словно каменный, сидел на диване.
В определенный момент отношений с мужчиной, не важно, встретились вы один раз или сотню, наступает момент, когда безошибочно знаешь, какое место этот человек займет в твоей жизни. Либо ты понимаешь, что этот человек станет важной частью твоего будущего, либо что он только временный гость, который если и исчезнет, сокрушаться не будешь. Я пожалела, что пригласила Майка. Мне захотелось, чтобы он поскорее ушел, и тогда можно было бы помыться и лечь в постель. Я улыбнулась.
66 
