Особенно,... 
98 
Ладно, подумал я после того, как вышел из мастерской на улицу, теперь можно попробовать заехать по тому адресу, что мне Иван нашел, а потом уже и спать ехать. Это на площади Стачек, через весь город, в принципе, но зато и город всего ничего. Ладно, проедусь.
Начали срываться первые снежинки, зато уже совсем заметно потеплело. Погода нелетная, Настя могла уже домой отправиться. Она ведь думает, что я уже там и сплю. Или уже не думает, если дома. Плохо жить без мобильных телефонов вообще-то.
Общага на Стачек оказалась на удивление приличной, я так даже понял, что чуть ли не квартирного типа. Трехэтажный не слишком обшарпанный длинный дом, крыльцо с нелепо-пышной колоннадой, во дворе прорва машин припаркована. Черных «эмок» среди них штук пять, наверное. Табличка у входа извещала, что владеет этим местом городская администрация. Уже интересней. Этот адрес у Могилевича в документах стоит первым, то есть он сразу, как провалился, попал на работу в городское правительство? Неплохо. Интересно, какими талантами для этого надо было блеснуть? Но зато есть вероятность, что Могилевич Эс Бэ отсюда никуда и не выезжал, от добра добра не ищут.
Комендантом общежития оказался пожилой мужик гренадерского роста с не менее значительным пузом, которое он во время разговора регулярно почесывал, громко скребя ногтями по серому свитеру.
— Жил такой, верно, — сказал комендант, не просто записав данные моего удостоверения, но еще и позвонив в «Горсвет», чтобы их проверить. Все это время я стоял перед стойкой, изображая из себя некий апофеоз терпения. — Жил, но съехал с год назад.
— А куда выехал, не в курсе?
— В Сальцево он выехал, вроде как «бизнес» открыл, — комендант так произнес слово «бизнес», что кавычки сами напрашивались. — А что за «бизнес», где живет — не скажу, не знаю.
— А здесь кем работал?
— Что ж ты вообще о нем ничего не знаешь? — попенял мне комендант. — Пришел человека расследовать и не ведаешь ни хрена.
— Я человека, я происшествие по линии «Горсвета» расследую, а он свидетелем может быть.
— А…, ну раз так, — солидно кивнул головой комендант, наконец соизволив вернуть мне мое удостоверение. — Тогда оно понятно как бы. Работал он в финуправлении администрации, начальником расчетного отдела. Думаю, что так рассчитывал мастерски, что «бизнес» теперь открылся.
— А он что, в розыске?
— Нет вроде, но спрашивали о нем из Горбезопасности.
— Давно.
— А это уже тебя не касается, — вдруг спохватился комендант.
Больше ничего путного вытянуть из него не получилось. То ли не знал ничего, а просто важности на себя напускал, а может и вправду режим секретности соблюдал, с этими комендантами и вахтерами никогда ничего не поймешь.
Ну все, теперь уже и домой можно, хватит на сегодня.
* * *
Настя, как я и полагал, была дома. Обругала за то, что не пришел сразу спать, а где-то таскался, но не сильно, так, в дежурном порядке. Напоила чаем с теми самыми баранками, после чего я забрался в душ, где долго фыркал под струями горячей воды, чувствуя как усталость превращается в какую-то блаженную истому. Вытерся, проверил как двери заперты, затем вытащил из сумки второй «кольт», протянул Насте:
— Держи, в дополнение к парабеллуму твоему. Этот лучше.
— Чем? — она взяла пистолет в руки и крутила разглядывая. — Тяжеленный какой.
— Зато бьет как кувалдой, сорок пятый все же. Пусть у тебя будет.
— А откуда?
— Трофей.
Расспрашивать не стала, пистолет просто на столе оставила. Сказала лишь:
— Спасть ложись, потом поговорим.
Я лег и словно в яму провалился, уснул через секунду.
Когда проснулся — часы показывали без четверти пять утра. Немудрено в общем-то, почти двенадцать часов проспал. Настя спала, натянув одеяло почти до макушки. Я нагнулся, поцеловал ее в эту самую макушку, затем встал. За окном было темно, только круг света от фонаря с фасада нашего дома освещал участок улицы. Снег шел, но не сильно. Дальше по улице еще такой круг должен быть, у следующего дома, но мне из окна его не видно, стенки здесь толстые.
Две машины остановились прямо в кругу света. Это и было основной ошибкой тех людей, что на них приехали, но ошибкой понятной, простительной, люди останавливались на свету потому, что это уже в крови было, в условный рефлекс превратилось. Я бы тоже остановился на свету, почти наверняка.
Первым подъехал «виллис», из которого вышло трое, все в коротких тулупчиках, ставших уже униформой у местных правоохранительный, в вязаных шапочках, у всех автоматы на плече, сплошь ППШ. На капоте «виллиса» эмблема из щита с мечом, Горбезопасность. Вторая машина была знакома — серый «жук» на подвеске «кюбеля». Из него двое выбрались, подошли к первым трем.
98 
