132 
Решение, казалось, было так близко, но оставалось, однако ж, недостижимым, дразня его постоянно возможностью удачи. С каждым днем он желал Джулиану все больше, хотя боролся с собой и пытался не допустить ее в свою жизнь. Но обладать ее телом казалось ему слишком малым; его влекла улыбка, озарявшая ее лицо, когда он рассказывал смешную историю, и милые обороты речи, и острый ум…
Не то чтобы он был лишен всего этого полностью. Улыбки и милые беседы выдавались ею очень небольшими порциями, чтобы обострить его аппетит. Как бы он хотел, чтобы она стала его женой во всем! Чтобы она делила с ним не только постель, но и мысли, планы, надежды на будущее.
У него заныло сердце при взгляде на эту комнату, явно предназначенную для счастливой четы, с этой гигантской кроватью и ореховыми комодами. Интересно, каково было бы просыпаться рядом с ней по утрам? Чувствовать ее всей своей кожей? Помогать ей одеваться, медлить, застегивая крошечные пуговки, которые он расстегивал позапрошлой ночью?
Ему оставалось только воображать, поскольку он никогда не жил с ней… никогда не проводил с ней в одной комнате больше ночи. А воображение рисовало невыносимо соблазнительную картину…
Рис спустил ноги на пол. Это томительное, мучительное желание становилось просто нестерпимым. Если он хочет, чтобы Джулиана целиком принадлежала ему, он может этого добиться.
Он знал, что и она готова принадлежать ему. Но для этого ей нужно было только одно — его доверие. Его вера в нее. Вчера он сказал, что не может заплатить так дорого, сегодня же он подумал — а почему бы и нет? Конечно, она предала его один раз, но это было давно. Случалось ли ей предавать его и после возвращения?
Нет. Джулиана не желала покоряться ему, но то было совсем другое дело. Упорное стремление участвовать вместе с ним на равных в управлении имением вызывало у него только уважение, а никак не недоверие. Она не пыталась подстрекать против него братьев… не пыталась сбежать. Она терпела его мелкое тиранство с изяществом и снисходительностью.
Разве так уж невозможно согласиться и уступить ей?
Раздумывая над этим, Рис начал одеваться. Он глянул на часы и ужаснулся. Боже, уже почти час пополудни! Должно быть, она приказала слугам не будить его и, несмотря на его бесцеремонный отъезд накануне, все же дала ему сегодня отдохнуть.
Воган усмехнулся. .Конечно, была и другая причина, по которой ему дали поспать. После прошлой ночи его непокорная жена, возможно, готовит крупный переворот… вооружает против него лакеев или приказывает кухарке кормить его жидкой овсянкой, чтобы лишить его последних сил для соблазнения. От Джулианы можно ожидать чего угодно…
Желание скорее увидеть ее было теперь столь сильным, что Рис быстро завершил туалет и вышел в холл, размышляя, где же она может быть в такое время. Из гостиной до него донеслись голоса, и он прямиком направился туда. Наверно, она беседует с миссис Робертс, хотя непонятно, зачем они закрыли дверь. Видимо, чтобы не разбудить его.
Чем ближе он подходил, тем более отчетливыми — и менее знакомыми — становились голоса. Он слышал голос Джулианы, но остальные… Это не миссис Робертс и не мистер Ньюнс.
Слышались два голоса. Два мужских голоса. Он ускорил шаги и, подойдя к двери, прислушался. Затем нахмурил брови и остановился. Во имя всего святого, кто это?
— Итак, что мне сказать ему, Джулиана? — произнес мужской голос. — Ты прочла письмо. Лорд Девоншир настаивает на встрече с тобой и просит нас с Дарси организовать ее. Что мне ему передать, Джулиана?
«Это Сент-Албанс», — мелькнуло у него в голове. Сент-Албанс пришел отобрать у него жену.
Его обуяла ярость, и он толкнул дверь с такой силой, что она со всего размаху грохнула по стене. Джулиана и Сент-Албанс разом обернулись. Ему не требовалось даже глядеть на виноватое лицо Джулианы или читать ужас в глазах Сент-Албанса, чтобы понять, что он помешал разговору, который был предназначен не для его ушей.
— Черт побери! — проревел Рис. В два огромных прыжка он пересек комнату и схватил шурина за воротник. — Ты должен сказать этому самозванцу Девонширу, что Джулиана — моя жена! — Он туго перехватил воротник вокруг шеи Сент-Албанса, не давая ему вздохнуть. — И если я когда-нибудь опять увижу, что ты приносишь письма от него, клянусь, я свяжу тебя и брошу в Тауи!
— Рис! — закричала Джулиана, бросаясь к нему. — Отпусти его! Прошу тебя!
— Что он здесь делает? — рявкнул Рис и как следует тряхнул Сент-Албанса, лицо которого посинело от удушья. — Во имя всего святого, что он здесь делает? Приносит тебе письма от Девоншира?
132 
