Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
155 
Вместо этого она открыла для него целый мир.
— Да, — быстро сказал он. — Я думаю, она самая замечательная женщина во всем Уэльсе.
На мгновение мистеру Вогану удалось обрести хладнокровие.
— Это действительно так.
Он запустил пальцы в свои нечесаные волосы. Похоже, он делал это неоднократно за последние два дня.
— Без сомнения, ты прав, и она скоро вернется домой. Ты не мог бы зайти к нам завтра? Боюсь, что сегодня занятий действительно не будет.
Эван кивнул. Он всегда быстро понимал, когда его отсылали прочь, и никогда не задавал лишних вопросов. Он только надеялся, что ему удалось немного успокоить сквайра Вогана. Пробормотав «до свидания», мальчик повернулся и вышел из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась, и привычная тоска сжала сердце Риса. Необычайно проницательный ребенок! И что это заставило Риса выложить ему все?
Очень просто. Вогану не терпелось, чтобы хоть кто-нибудь опроверг те горькие сомнения и страхи, что мучили его со вчерашнего дня. Инстинкт подсказал ему, что Эван сможет это сделать.
И мальчик смог. Рис грустно улыбнулся. Эван был так уверен в Джулиане, так упрям, защищая ее! И все это выглядело настоящей пародией на его собственное отношение к жене.
Вчера Рис был уверен, что останется в Ллинвидде. Он убедил себя, что его гнев справедлив. То был не знак недоверия к ней, а просто отказ общаться с ее вероломными братьями.
Но приход Эвана после омерзительной ночи, проведенной в одиночестве, вынудил его взглянуть правде в глаза. Джулиана знала эту правду лучше него. Она знала, что его мучит, что мешает ему полностью поверить ей и каковы тому причины.
Но на самом деле все было даже хуже, чем она предполагала. Его самый глубинный, самый тайный страх был еще более жалким и презренным. Он боялся, что, приехав в Кармартен, станет свидетелем того, что она вновь счастливо соединилась с Девонширом при старании своих братцев. Легче было этого не видеть, поджидая ее здесь, прячась, словно трус.
Воган содрогнулся. Эван был прав. Как он мог о ней так плохо думать? Эти последние две недели она была для него всем, о чем только можно было мечтать. И после стольких доказательств ее любви разве можно поверить, что Джулиана снова предаст его?
И верить, что она когда-то предала его, значило не понять истинной ее натуры. Его голова раскалывалась, и Воган рухнул в ближайшее кресло. Может, настало время посмотреть в лицо правде, которую он старался не замечать все это последнее время? Предала ли она его тогда, шесть лет назад? Или все было так, как она утверждает, — ее братья все подстроили и очернили ее как преступницу?
Он засмотрелся на огонь, мечтая, чтобы пламя сожгло его страхи и сомнения. Черт побери, что же случилось в ту давнюю ночь? Если было так, как говорит она, тогда ее братья каким-то образом сами узнали об их браке и приняли меры, чтобы разрушить его.
Разве так уж невозможно в это поверить? Пожалуй, возможно. Сент-Албансы вполне способны на такую низость. Ведь все, что он видел после возвращения, доказывало, что Джулиана — человек слова и никогда бы не могла пренебречь брачными обетами, особенно по причинам, которые выдвигал Нортклифф.
А какими же причинами, которые показались ему тогда столь убедительными, объяснял Нортклифф ее предательство?
Причина первая: презрение к его валлийскому происхождению. Рис глубоко вздохнул. Могла ли женщина, которая так весело отплясывала с валлийскими фермерами, которая спрятала под юбкой змею, чтобы помочь валлийскому мальчику получить образование, стыдиться этого? Маловероятно.
Причина вторая: стремление разбогатеть. Это вызвало у него улыбку. Если жизнь с Джулианой чему-то и научила его, так это тому, что она была бережлива в деньгах и никогда не стремилась к излишней роскоши. Хотя он не скрывал от нее размеры своего теперешнего состояния, Джулиана не заказывала роскошных туалетов и не требовала себе новых драгоценностей.
Улыбка исчезла с его лица, когда он вспомнил следующую причину: отсутствие дворянского титула. Тут он не мог быть совершенно уверенным. До сих пор ему казалось, что Джулиана не придает этому значения. Он знал, что ее отношение к жениху было связано с чувствами, а не с титулом маркиза. Она совсем не переживала, что ей не суждено было стать маркизой. Очевидно, это все-таки не имело для нее решающего значения.
Закрыв лицо руками, он перешел к последней причине, той, которая казалась ему наиболее существенной. Причина четвертая: она боялась, что Рис женился на ней из-за Ллинвидда.
155 
