Особенно,... 
75 
В полном молчании они смотрели друг на друга. Руки Эвана покоились на ее талии, и ему, похоже, было вполне довольно этого. Но огонь, пылающий в его глазах, обещал так много. И она вспомнила, что Эван — единственный мужчина, который сумел пробудить в ней желание, который одним поцелуем превратил ее в необузданную дикарку.
Внезапный стук в дверь заставил их вздрогнуть. Эван опустил руки, однако глаз от ее лица не отвел ни на секунду.
— Мадам! — услышала Кэтрин голос дворецкого. — Прошло больше пяти минут. Прикажете мне войти?
Кэтрин замерла, глядя на Эвана. Он не шевельнул и пальцем. Но в глубине его глаз промелькнул страх, что она сейчас прогонит его от себя.
— Мадам? — повторил Бос, на этот раз уже с явной тревогой.
— Я слышу вас, Бос, — отозвалась Кэтрин. Что же делать? Она просто не в силах оторваться от Эвана… Но если она позволит Босу войти, все будет кончено. По крайней мере, пока.
— Я облегчу тебе ситуацию, Кэтрин, — тихо заговорил Эван. — И как только ты позовешь своего сторожевого пса, я уйду. Клянусь, я уйду и никогда больше не побеспокою тебя. — Он еще больше понизил голос: — Но если ты отошлешь его прочь, ты станешь моей. Я уложу тебя на эту постель и покажу, что мне хотелось сделать с первой минуты, когда я увидел тебя на озере.
Обещание, сквозившее в его словах, в звуках его голоса, в напряженной позе, возбудило ее еще сильнее.
— Выбор за тобой, — продолжал Эван. — Наверное, это несправедливо — заставлять тебя принимать решение, но я не могу больше выносить этой неопределенности. Не могу больше проводить ночи без сна, желая тебя всей силой своего существа. Если мне не дано владеть тобой, я должен уехать. Итак, выбор за тобой!
Кэтрин даже было больно дышать. Выбор… Либо отослать его прочь и никогда больше не видеть, либо отдать ему все. Он просит так много… слишком много… не предлагая женитьбы или постоянной связи. Он предлагает лишь сиюминутное удовольствие. И после этого она станет подпорченным товаром для любого другого мужчины. Может даже забеременеть…
Ей следует отчитать Эвана как следует и отправить прочь. Или самой убежать как можно скорее…
И тогда одна томительная ночь будет проходить за другой. Какой смысл в замужестве, если все равно ни один мужчина не сможет притягивать ее с такой же силой, как Эван. Ни один не вызовет у нее такого уважения, восхищения… Ни с одним она не будет себя чувствовать так, как с ним… И никогда никого другого не захочет.
Не отрывая взгляда от Эвана, она позвала:
— Бос, входите, пожалуйста!
Эван закрыл глаза. Мучительная боль исказила его лицо. В дверях появился дворецкий, и Кэтрин проговорила:
— Сегодня вы мне больше не понадобитесь. Вы свободны до завтра.
Эван распахнул глаза. И, не доверяя своему слуху, уставился на Кэтрин.
— Мадам, но не хотите же вы, чтобы я оставил вас наедине с этим…
— Вы свободны, — уже более жестко сказала Кэтрин, не в силах оторвать глаз от Эвана. А про себя взмолилась: «Ну пожалуйста, Бос. Побудьте сегодня не моим защитником, а просто слугой».
Воцарилось долгое молчание. Было так тихо, что она, казалось, слышала, как падают капли воска на подсвечник.
Наконец Бос тяжело вздохнул:
— Как прикажете, мадам, — и вышел, закрыв за собой дверь.
12.
Эван не мог поверить в это чудо. Они с Кэтрин были одни. Она сделала свой выбор. Несмотря на все, что произошло, несмотря на его обман, она выбрала его.
— Боже, Кэтрин! — Он провел дрожащей рукой по ее щеке, все еще сомневаясь в реальности происходящего. — Когда ты позвала дворецкого, я подумал…
— Если бы он не убедился, что ты не причинил мне вреда, он бы ни за что не ушел.
— Как я счастлив, что ты отослала Боса. — Ладонь его задержалась на порозовевшей от смущения щеке Кэтрин. Теперь она принадлежит ему. По ее собственному желанию. — Мне трудно представить, что бы я выкинул, если бы ты… прогнала меня.
— Что мне, наверное, и следовало сделать, — неуверенно проговорила Кэтрин. — Напрасно я согласилась увидеться с тобой и…
Эван, склонившись к ней, закрыл ей рот губами, не дав закончить фразу. Он не допустит, чтобы она пожалела о своем решении. Во всяком случае, сегодня. Прижав ее к себе, Эван отметил, что, хотя сама Кэтрин сомневалась в правильности этого выбора, тело ее не испытывало никаких колебаний. Руки ее сами собой обвили его шею, и она прильнула к Эвану с таким простодушием, словно не понимала, какой бесценный дар готова ему принести.
75 
