94 
«Будущие римские солдаты», порядка сотни готов-гревтунгов и десятка четыре герулов, перебинтованных, безоружных, в заскорузлых от крови отрепьях, выглядели, мягко говоря, непрезентабельно. И их вождь, который стоял с ними в одном строю, смотрелся не лучше. У Коршунова была возможность привести себя в порядок, но он отказался. Пусть его воины видят, что его судьба такая же, как и у них.
Черепанов отнесся к позиции друга с пониманием. Но и своей точки зрения скрывать не стал.
– Ваш рикс поручился за вас! – продолжал Черепанов, развернув коня и пустив его шагом вдоль строя свежеиспеченных рекрутов. – Он поклялся, что все вы будете служить честно и доблестно. Я ему верю, а он верит вам. Но хочу, чтобы вы все знали: за проступок любого из вас я буду спрашивать с двоих: с преступника и с вашего рикса. Так что, если кто-то думает, что рикс Аласейа не вправе решать за него, пусть скажет об этом сразу, сейчас! Есть такие?
Строй молчал.
– Очень хорошо, – одобрил принцепс Геннадий Павел. – С сегодняшнего дня вы все зачислены в состав вспомогательных войск одиннадцатого Клавдиева легиона. Claudia pia fidelis, [19] – повторил он торжественно. – Довольствие на вас будет выписано также с сегодняшнего дня. Жалованье – с того дня, когда вы принесете присягу императору и аквиле одиннадцатого легиона. Размер жалованья вам сообщит старший кентурион Гай Ингенс… – Кентурион Ингенс медленно, важно наклонил голову, – а получать его – на всех, а затем распределять между вами будет ваш сигнифер, коим – до получения вашим отрядом своего штандарта-сигнума – будет ваш рикс Аласейа, именуемый отныне Алексием Виктором. Вашим командиром – до получения сигнума – станет субпрефект Тевд Трогус (Трогус поднял правую руку). Он командовал алой ауксилариев, которая не позволила вам уйти от возмездия Рима. Возможно, кое-кто из вас затаил обиду на славных римских воинов и полагает, что пролитая кровь требует мщения. Есть такие?
Никто не отозвался. Вероятно, потому, что взгляд принцепса не сулил желающим отомстить ничего хорошего. А снова становиться придорожным «украшением» никому не хотелось.
– Очень хорошо, – одобрил Черепанов. – Римский порядок запрещает римским солдатам убивать или калечить друг друга. За эти проступки виновные наказываются очень сурово. Все серьезные претензии между вами разбирают ваши командиры. Если они не справятся, этим займусь я лично! Кое-кто из вас, насколько мне известно, уже служил Риму. Можете обращаться к ним за советами. Хотя лично я не стал бы прислушиваться к советам тех, кто, зная, что есть Рим, рискнул стать его врагом. Но, возможно, им не повезло и служили они не под теми штандартами, а командовали ими не слишком достойные командиры. Сейчас же вам всем повезло. Вы все станете не просто солдатами Рима, а будете служить под началом самого главнокомандующего Максимина. Слыхали о нем?
На этот раз раздалось несколько утвердительных возгласов. Среди варваров Максимин был весьма известной личностью. Куда более известной, чем нынешние августы Александр Север и Мамея.
– Очень хорошо! Служите честно и храбро – и ваша верность Риму будет вознаграждена. Это я вам обещаю, а если я, принцепс Геннадий Павел Череп что-то обещаю, то так оно и будет…
– Если бы не ты, хрен бы ваши римляне нас поймали! – заявил Коршунов.
Вместе с Черепановым они удобно разместились на мешках с шерстью, уложенных на дно фургона. На хорошей римской дороге даже в безрессорной повозке ехать было достаточно комфортно. Лучше, чем в седле. И раны не беспокоили. Особенно после того, как среди трофеев они отыскали аптечку Коршунова и сделали пару инъекций. Еще одну дозу вкатили Ахвизре, у которого началась горячка. Возможно, этим спасли ему жизнь. Впрочем, древние германцы оказались на диво крепким народом. Генофонд, не истощенный цивилизацией.
Ехали с удобством, в голове колонны, чтоб не дышать пылью, убрав боковины фургона, но оставив крышу, защищающую от солнца. Вокруг лежала страна, которую позже назовут Болгарией.
Не без гордости Коршунов поведал о своих приключениях. Черепанов, в принципе, всё одобрил. И даже согласился, что у Алексея были все шансы вывести своих варваров из-под удара.
– Но, – заметил он, – вряд ли тебе, Леха, хватило бы ума остановиться. На следующий год ты заявился бы снова – и получил по репе.
– На следующий год я бы поставил своего царя в Боспоре, поднял всех варваров по ту сторону Дуная, а сюда привел бы не пять, а пятьдесят тысяч воинов.
94 
