– Я бы хотел поставить Агилмунда… – заикнулся Коршунов.
– Меня не волнует, что ты хотел! – рявкнул Черепанов. И добавил помягче: – Агилмунда возьмешь к себе – опционом. Потом разберемся. Трогус! Составить списки рекрутов. Разобраться с медициной: кто – в строю, кто – на лечении. Но обмундирование получить на всех и всех записать. Открыть таблички-формуляры на каждого и представить мне.
Через два часа – построение на форуме. Тех, кто не может ходить, – доставить на носилках. Будем приносить присягу орлу легиона. Этим займусь я лично. Действуйте! Если будут проблемы – мой бенефектарий [25] будет знать, где меня найти.
Алексей замешкался, намереваясь задать пару вопросов, но Тевд Трогус решительно потянул его наружу:
– Давай-давай, варвар! Тут у нас – не там. Тут – римская армия. Здесь работают ногами, а не языком!
Черепанов усмехнулся.
«Вот так, Леха, – подумал он. – Здесь у нас не тут. Рикс варваров – это, конечно, круто, но до хорошего кентуриона тебе еще служить и служить!»
– Клянусь Юпитером! И это – скифы? – Максимин Фракиец издал такой звук, что ему позавидовала бы любая буккина. [26]
Трогус – на правом фланге строя – ухмылялся во все двадцать шесть оставшихся зубов. Это была его идея: постричь и побрить варварское воинство. Многим, правда, это не понравилось, но новоиспеченный кентурион Алексий сказал: надо – и две дюжины цирюльников одиннадцатого легиона принялись за дело. Зато теперь эти бравые ребята смотрелись как надо. Даже лучше настоящих легионеров, потому что были куда крупнее и осанистее.
– Виват милитари магистр Максимин Германик! – рявкнули полторы сотни глоток.
Максимин захохотал. Ему понравилось. Командующий данубийской армией любил, когда его называли «магистром». И еще больше ему нравилось, слышать прозвище «Германик», то бишь «победитель германцев». Особенно – из уст самих германцев, которые, впрочем, никогда не отождествляли себя ни с термином «германец», ни с прочими племенами, коих склонные к обобщениям римляне именовали этим словом.
Надо сказать, что не только новобранцы произвели впечатление на Максимина, но и сам командующий просто-таки поразил и уцелевших воинов Коршунова, и его самого. Задирая голову, Алексей смотрел на шагающего вдоль строя человека-башню, и ему даже не верилось, что перед ним – живой человек. Верхушка легатского гребня на шлеме Максимина возвышалась над поперечным кентурионовским гребнем Коршунова (Генка подарил ему свой старый шлем) почти на метр. Вдобавок, несмотря на свой гигантский рост и немалый возраст, римский командующий, в отличие от большинства действительно высоких людей, сложен был очень неплохо. Не хуже Коршунова. Но когда человек-башня, наклонившись, навис над Алексеем, тому вдруг стало страшно. Что-то божественно-неумолимое было в чертах этого крупного загорелого лица. Пронзительный живой взгляд из-под тяжелых каменных век монумента.
– Твое имя? – прогромыхал сверху бас командующего.
– Алексей Виктор!
– Ты знаешь латынь?
– Да, немного… – Коршунов заколебался, не зная, как обращаться к гиганту. – Немного понимаю и говорю, Август…
– Как ты меня назвал, варвар с неварварским именем? – прорычал командующий.
– Август!
«Главное, – напутствовал Коршунова Геннадий, – не выказывать сомнений и страха. Он этого не любит более всего».
– Август, величайший [27] … прости, я не очень хорошо знаю латынь.
– Да! Не очень хорошо. Больше так ко мне не обращайся. Разрешаю звать меня Максимином. Это почти то же самое, верно? – Командующий повернулся и поглядел на свою свиту. Свита безмолвствовала. Легат одиннадцатого Клавдиева Дидий Цейоний Метелл опустил глаза и поджал губы. Можно было не сомневаться: на первой же императорской аудиенции легат донесет об этом эпизоде Александру Северу и его соправительнице-матери.
– Этот дружок Черепа Алексий – под стать своему покровителю, – прошептал префекту Флору приехавший вместе с Максимином трибун-Латиклавий одиннадцатого Деменций Зима. – С ходу угодил в любимчики Фракийца. Интересно, бороться он тоже умеет? Если так, Фракиец наверняка утвердит его в звании кентуриона. Цейоний уже утвердил. Наш легат был в восторге от того, что Череп наконец перестал вешать варваров. Небось хотел доложить: я, мол, перевоспитал самого свирепого кентуриона по эту сторону Данубия.
25
Бенефектарий – в данном случае – вестовой-адъютант.
26
Буккина – боевая труба.
27
Август – величавый, священный (лат). Имя первого из римских монархов. В описываемое время – обращение к императору.