Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
63 
У Тенгиза никогда не было таких густых и длинных волос. А теперь вот появились.
«Это сон», – подумал Тенгиз, опустил глаза и посмотрел на свое тело. Тело было голое. И несомненно – его собственное. Но какое-то не то чтобы накачанное… Скорее, спортивное.
«Я пришел купаться», – внезапно, как бывает именно во сне, понял Тенгиз.
И бросился вниз.
Бежать было невероятно легко. Он толкался от земли, словно от батута, и через считаные секунды оказался у воды.
Горностай спрыгнул с его головы и нырнул в кусты.
А Тенгиз нырнул в воду.
Вода была теплая !
Тенгиз нырнул и поплыл под водой, распугивая рыбешек и погружаясь все глубже, пока не увидел на дне, меж камней, толстую усатую морду размером с два кулака.
Обладатель морды тоже его увидел. Дернулся, пытаясь забиться поглубже, но тут же передумал и рванулся наружу… Прямо в руки Тенгиза.
Тенгиз успел подумать, что такая большая и сильная рыба наверняка выскользнет…
Но его руки, не менее быстрые, чем «усатая морда», вцепились в толстое тело, сжались, сминая чешую, пальцы проникли под жабры, погрузились в плоть. Ноги Тенгиза оттолкнулись от дна, и он, с шипением разрезая воду, взмыл к поверхности вместе со своей отчаянно вырывающейся добычей. Выбросившись из воды почти по пояс, Тенгиз с силой метнул добычу на берег. Этот бросок сделал бы честь мастеру водного поло. Трепыхающаяся рыба, пролетев не меньше полусотни метров, ухнула в заросли.
Тенгиз поспешил к берегу.
Но первым успел горностай. Он вцепился в бок рыбины, раза в три большей, чем он сам, и с яростным хрипением терзал бьющееся рыбье тело.
Тенгиз выволок рыбину с повисшим на ней зверьком на лужайку, разбил ей голову подвернувшимся камнем… И понял, что очень, очень голоден.
Но голоден был не только он. Шорох за спиной заставил его оглянуться. Тенгиз увидел девушку. Очень красивую девушку. И – совсем голую. Тенгизу она очень понравилась. Но Тенгизу-спящему – нет. Он начал подниматься с угрожающим ворчанием… И страшный удар обрушился ему на затылок.
«Их – двое», – успел подумать Тенгиз, падая в темноту и понимая, что с ним случилось что-то очень плохое…
Тенгиз с трудом разлепил глаза. У него было ощущение, что череп его плотно набили ватой через щель, проделанную от затылка до темени. В ушах стоял пульсирующий гул, перед глазами в желтом тумане плавали серые тени. Еще был какой-то рокочущий звук. Словно вода стекала по большой трубе.
Тенгиз шевельнулся – и ощутил короткую боль в предплечье.
«Что со мной?» – попытался спросить он. Но губы онемели, и вместо голоса получилось что-то вроде звука сминаемой бумаги…
И вдруг туман рассеялся. Зато накатила тошнота, желудок судорожно сжался… Но тошнота тоже прошла, и молодой человек увидел над собой знакомое лицо. Дочерна загорелое, изрезанное сетью морщин и озаренное добродушной улыбкой. «Дед Мороз!»
– Райноу… – прохрипел Тенгиз. И это была уже членораздельная речь. – Что… Где…
– Тише, сынок, тише. Сынок, тебе вредно напрягаться.
Райноу повернул голову и спросил у кого-то, оставшегося вне поля зрения Тенгиза:
– Ему можно говорить, доктор?
– В принципе – да, – ответил невидимый. – Не перегружайте его. Травма серьезная. Возможна амнезия…
– Увидим. Мне бы хотелось, доктор, поговорить с ним наедине. По-родственному, так сказать…
– Да, разумеется.
Дверь хлопнула раньше, чем Тенгиз успел запротестовать.
– Что это значит? – проговорил он и сделал попытку приподняться.
– Нет уж, лежи! – довольно резко произнес Райноу.
Произнес по-русски.
– Меня зовут Данила Жилов, – сказал он. – Я сказал им, что ты мой племянник. Запомни это и не вздумай оспаривать.
По-русски он говорил свободно, но в речи чувствовался легкий акцент. Как у человека, долго жившего за границей.
– Кто вы такой? – уже более твердо произнес Тенгиз. – И что вам от меня надо?
– Я кое-что задолжал твоему деду, сынок, когда он был здесь, в Африке. А я всегда возвращаю долги.
– Мой дед никогда не был в Африке… – пробормотал Тенгиз, пытаясь сообразить, что можно предпринять, чтобы избавиться от этого опасного и, скорее всего, ненормального человека. Закричать? Опрокинуть что-нибудь?
63 
