22 
Чушь все это. Дикая невообразимая чушь.
Алексей мотнул головой и пошел вслед за командиром и Книвой, поминутно оскальзываясь на болотных кочках. Только бы не упасть. Падать сейчас никак нельзя.
Проклятое болото отвлекало на себя все внимание. Только выбравшись на относительно твердое место, Алексей смог наконец разглядеть тех, кто поджидал их на краю болота.
Увиденное не радовало. Люди, стоящие впереди, были как на подбор крупны и грязны. Рожи у всех мрачные, настороженные. На поясах топоры. В руках копья. Такие штуки Алексей только в музее видел. Но эти не выглядели музейными экспонатами.
Спасенный парнишка тут же, захлебываясь, принялся что-то втолковывать представительному краснорожему мужику с заметной проседью в бороде. Представительный некоторое время внимал недоверчиво. Супил кустистые брови. Рядом опирался на палку совсем ветхий сморчок. Тоже слушал.
Остальные, как ни странно, все больше и больше увядали. Переминались с ноги на ногу, искоса бросали боязливо-любопытные взгляды.
Ветхий старец что-то вякнул. Представительный рыкнул что-то – и Книва заткнулся.
Местные, все как на подбор крепкие, густо обросшие волосами, напоминали сибирских староверов. Или древних викингов. Мастью, статью, основательностью. Взирали на пришельцев недоверчиво. Их можно было понять. Судя по щитам-копьям, уровень здешней техники был весьма далек от космического. Так что пара ребят, свалившихся с неба в «железном сундуке»,– это, пожалуй, покруче, чем корабль с голливудскими «Хищниками», приземлившийся в окрестностях Кремля. И вполне понятно, почему они побаиваются. И хорошо, что побаиваются. С другой стороны, тут важно не переборщить. Слишком большой страх может подвигнуть их к активным действиям. И вряд ли Алексей с Геннадием смогут отбиться своими жалкими тесаками от двух десятков мужиков, пусть тоже с холодным оружием, но зато существенно более серьезным и куда более для них привычным. Нет, до драки дело лучше не доводить.
Среди местных между тем возник оживленный разговор. Главными его участниками были Представительный, дедок с палкой и широкий, как двуспальная кровать, мужик с физиономией, испещренной черными крапинами, и ручищами с совковую лопату каждая. Остальные тоже повякивали, но видно было, что шишку держат эти трое. И, пожалуй, еще бородач, чем-то напоминающий недоросля Книву.
Алексей напряженно вслушивался в непривычные, хрипловато-растяжные звуки чужой речи, силясь понять. Отдельные слова вроде улавливались, но в целом язык был совершенно незнаком.
Еще Коршунов заметил, что Широкий и командир как-то по-особому друг друга рассматривают. И нашел, что было в них даже определенное сходство. Не то, что оба – квадратные, а что-то еще. Этакое сродство в «мировоззрении», если можно так выразиться. В том, как эти двое «взирали на мир». И было ясно, что они друг другу понравились. Так бывает: встретишь незнакомого человека – и вдруг испытываешь к нему необъяснимую симпатию. Вот, думаешь, нормальный мужик…
Между тем жаркая дискуссия подошла к концу. Представительный что-то сказал Книве, Книва приосанился, ответил – голос аж звенел от гордости. Дед с клюкой тоже что-то проскрипел: верзила, которому командир руку выкрутил, подскочил к деду, взял под руку… И вся компания, кроме Книвы, двинулась прочь, даже не попрощавшись. Один из аборигенов, помоложе других, проходя мимо Книвы, сунул ему в руки копье, а Широкий, уходя, подмигнул командиру. Тут Алексей понял, чем еще этот Широкий выделялся среди прочих аборигенов. Он не боялся.
Глава тринадцатая Травстила-кузнец. О законе гостеприимства
– По обычаю, их надо в лучшем доме принимать,– настаивал Ханала.– Как ты Одохара или Стайну принимаешь. Или еще кого из вождей. Хоть и чужие они, но – боги.
– То-то и оно, что чужие.– Хундила-старейшина погладил бороду.– Примешь чужих богов в свой дом – свои боги обиду затаить могут. Да и боязно это – чужих богов в дом звать. А не позвать – они и разгневаться могут.
– Точно-точно! – встрял рябой Хиларих.– Разгневаются боги – и село разметают! А я только-только новый хлев построил…
– Цыть! – прикрикнул на него Фретила.– Что богам до твоего хлева!
– Да они не злые,– вмешался Книва.– Вот, гляньте, меньший бог все время улыбается…
– Ну и что с того? – возразил скрипучим голосом Ханала.– Гепиды вон когда в бой идут – смеются. А в сече – как вепри. Давай решай, Хундила. Негоже богов на берегу держать. Лучше, чтоб они гостями были. Не то разгневаются: начнут молниями кидаться или еще чего. Всех погубят.
22 
