69 
Раньше Леха никогда никого не убивал. Но сейчас не почувствовал ровно ничего. Не до того было. Коршунов быстро развернулся: как там командир?
В отблеске пожара – солома на крыше сарая уже занялась – увидел. На Генку, мешая друг другу, наседали сразу четверо, черные с ног до головы, в сполохах пламени – как черти в аду. Они бьют и колют, а Черепанов уворачивается (без копья, копье куда-то подевалось) и приседает, уходя от ударов и пытаясь выстроить противников в линию.
Алексей в три прыжка подскочил к дерущимся, с ходу всадил копье в чью-то спину. Попал во что-то твердое: противника швырнуло вперед, копье застряло. Другой чужак ударил Алексея сбоку, тупым концом копья – прямо в печенку. У Коршунова от боли пресеклось дыхание, он выпустил трофейное копье, но устоял, даже отмахнулся тесаком: попал куда-то. Чужак завизжал, как свинья, и пропал, а на его месте возник другой, с секирой. Морда – как негатив: сама – черная, а волосы и бородища – белые. Двумя руками вскинул секиру над головой… Алексей на рефлексе влепил ему, с носка, туда, откуда ноги растут. «Негатив» уронил секиру, взвыл. Коршунов наискось полоснул его тесаком по черной шее – кровь брызнула как из порезанного шланга.
– Леха! Сзади! – хлестнул крик Черепанова.
Коршунов развернулся и увидел, что на него летит здоровенный детина в рогатом шлеме со щитом в одной руке и мечом – в другой.
Алексей еле успел уклониться от падающего клинка… Удар щита отшвырнул Коршунова в сторону, детина с ходу налетел на командира, но Черепанов как-то успел нырнуть вниз, под самый край поднятого щита… В следующее мгновение здоровяк оторвался от земли, перевернулся в воздухе и с маху воткнулся головой в землю. Что-то хрустнуло: может, рог на шлеме, но скорее всего – шея чужака.
Коршунов вскочил на ноги… Но драться больше было не с кем. По двору были разбросаны тела. Некоторые – еще живы. Но самое удивительное, что живы были они с Генкой. Скулу саднило. Алексей потрогал: кровь. Это – здоровый. Щитом.
У командира рубаха вспорота в десяти местах, окровавлена, но не похоже, чтобы кровь была его.
Черепанов наклонился, мазнул пальцем по черной физиономии одного из убитых.
– Так я и думал,– сказал он удовлетворенно.– Краска.
– Ни хрена себе! – пробормотал Коршунов, оглядывая поле боя.– Где это ты так навострился, командир? Ты же летчик, а не коммандос!
– Всякое бывало,– уклончиво ответил Геннадий.– Ты как, не задели?
– Морду поцарапали… – Голос Алексея дрогнул.
Черепанов, выкручивающий меч из пальцев здоровяка – тот и мертвый оружие отдавать не хотел,– повернулся к Коршунову. Лицо у командира, в потеках крови, грязи, в отсветах пламени выглядело жутковато.
– Сам в норме, блевать не тянет? – медленно проговорил Черепанов.
– Да вроде нет,– пробормотал Коршунов, только-только начиная понимать, что изуродованные трупы вокруг – не кино и не муляж, а отчасти и его рук дело.
– Тогда марш в дом и вытащи наше барахло! – яростно рявкнул подполковник, и Алексей сорвался с места и кинулся в дом. Перекинется огонь с сарая – все сгорит, блин, к нехорошей матери. Когда он, выкинув последний тюк, кашляя от дыма, выбрался наружу, Черепанов бросил ему тяжелую куртень с железными нашивками, которую содрал со здоровяка. Скомандовал: – Надевай, живо!
– А ты?
– Надевай, мать твою! – и собственноручно натянул на голову Лехи сначала войлочный колпак, потом рогатый шлем. Коршунов даже успел удивиться: рога были настоящие, бычьи, но совсем легкие.
Над поселком стояло зарево. И маленькие огоньки прыгали у холма, где было деревянное укрепление.
– Село горит,– пробормотал Коршунов. На него вдруг накатила слабость и ощущение полной нереальности происходящего.
– На, жри! – Командир бесцеремонно запихнул в рот Алексею капсулу стимулятора.
Коршунов машинально проглотил, отметил, что пальцы Черепанова – в крови и грязи. Без всякой брезгливости отметил.
– Держи! – В руке Алексея оказался боевой топор на длинной рукояти, в другой – круглый щит с удобной скобой посередине.
Сам Черепанов вооружился копьем и мечом.
Сарай уже пылал по-настоящему. Шибало жаром.
– Вперед! – скомандовал Геннадий, и они побежали к поселку.
Глава тридцать девятая Алексей Коршунов. Ночная битва
Шлем сполз на затылок. Навешанное на Алексея оружие звенело и бряцало, и весило все это барахло побольше, чем стандартная «полная выкладка», но бежать было легко: подействовал стимулятор.
69 
