88 
— Обними меня, — тихонько проговорил Николас, и когда Элизабет подчинилась, ее грудь прижалась к его груди.
Николас застонал и с еще большей страстью впился в губы Элизабет, потом принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. Добравшись до груди, впился губами в розовый сосок.
— Николас… — простонала Элизабет.
Вцепившись ему в плечи, она изогнулась всем телом, целиком отдаваясь этой блаженной ласке. А Николас принялся ласкать ее вторую грудь, кончиком языка касаясь маленького розового соска.
Лицо Николаса в пламени свечи казалось словно высеченным из камня, густые черные волосы в беспорядке падали на лоб. Прижав Элизабет к себе так, что она почувствовала, как он возбужден, Николас уверенно и не спеша вновь принялся покрывать поцелуями ее грудь, потом губы его заскользили вниз по ее телу, к плоскому животу Элизабет.
— Николас… — ахнула Элизабет. Как же ей хотелось ощутить своего любимого в себе! — Я тоже хочу тебя ласкать. Хочу видеть тебя обнаженным…
Глаза его вспыхнули.
— Скоро, любовь моя. Я еще многое должен тебе показать, и тебе еще многому придется учиться.
От предвкушения урока сладкая дрожь пробежала по телу Элизабет. Взяв Элизабет за запястья, он потянул ее руки к темной отполированной, украшенной искусной резьбой спинке кровати. Просунув их в прорези между букетами замысловато вырезанных цветов, он попросил Элизабет ухватиться за них.
— Не разжимай рук, — приказал он. — Что бы ни случилось, не разжимай, пока я тебе сам не скажу.
Элизабет уже вся дрожала. Хрипловатый от страсти голос Николаса, прикосновения его жарких рук сводили ее с ума. Николас развязал тесемки маски и снял ее с Элизабет.
— Я хочу видеть твои глаза, когда ты достигнешь наивысшего наслаждения.
Откинув с груди Элизабет пряди рыжевато-каштановых волос, он вновь принялся целовать ее, потом спустился ниже.
— Расслабься, Бесс, — прошептал он.
Элизабет протестующе вскрикнула.
— Послушайся меня, любовь моя. Сделай, как я прошу.
Прикусив губу, пытаясь преодолеть барьер стыда, Элизабет нерешительно подчинилась.
— Отдайся мне, Элизабет. Доверь мне свое тело так, как ты доверила свое сердце, — шептал он.
Призвав на помощь все свое мужество и пересилив естественную скованность невинности, Элизабет покорно подчинилась.
Приподнявшись на локтях, Николас расположился меж девичьих ног и, не давая ей опомниться, принялся ласкать ее с невыразимой нежностью.
— Николас! — крикнула она и рванулась, пытаясь отстраниться, однако Николас ее не отпустил.
И Элизабет перестала сопротивляться. Послушно держась за спинку кровати и закрыв глаза, она отдалась на милость его нежности. Вскоре она почувствовала, как внутри начинает разгораться пожар.
— Николас, — взмолилась она, — я не могу больше!
Он поднял голову. Мышцы на его плечах напряглись.
— Можешь.
Элизабет колотило в ознобе, ее скручивала непереносимая мука и сладость, она растворялась и плыла… Пожар, бушевавший внутри, разгорался все сильнее, и вдруг будто что-то взорвалось в ней, и Элизабет содрогнулась в жарком пламени невыносимого блаженства.
Она лежала, ощущая в теле странную легкость и не замечая, что Николас встал с кровати и разделся. Пришла в себя, только когда он, обнаженный, смуглый и мускулистый, склонился над ней. Протянув руку, он осторожно, один за другим, отцепил от спинки кровати пальцы Элизабет.
— Отпусти руки, любовь моя, — проговорил он с нежной улыбкой. — Я бы предпочел чувствовать их на своем теле.
Элизабет смотрела на него отрешенным взглядом. Она все еще не могла прийти в себя.
— Это было так… Я и представить себе не могла…
— А это? — спросил Николас, вонзаясь в нее со всей силы. — Это ты могла себе представить?
Элизабет выгнулась всем телом, вбирая его в себя.
— Да, милорд. Такое я себе представляла.
Николас тихонько рассмеялся. И с каждой секундой Элизабет уносилась все выше и выше, туда, где ее ожидало еще непознанное и неиспытанное. Еще, еще!.. Николас обладал ею умело и утонченно, он заполнял ее собою до отказа. И через несколько минут Элизабет уже парила на пике наивысшего наслаждения.
Николас тотчас же последовал ее примеру. Мышцы его напряглись, тело содрогнулось, и, глухо простонав «Элизабет!», он откинулся на подушку рядом.
Полежав так немного, он притянул Элизабет к себе и нежно поцеловал в шею.
— Мне еще столькому предстоит тебя научить. Но теперь, когда ты стала моей, у нас будет достаточно времени.
88 
