38 
Гревилл предложил ей руку, они спустились по лестнице, и от его прикосновения по всему ее телу распространился жар. Когда эти длинные смуглые пальцы поддержали ее за талию, чтобы направить к двери, она почувствовала странную слабость в ногах.
– Есть еще кое-что, – сказал он, обращаясь к ней. – Я прошу вас об одолжении.
– Да, милорд?
– Когда мы будем оставаться одни, не сможете ли вы называть меня просто Джастином?
Она сглотнула, не в силах отвести от него взгляда.
– Джастин… – повторила она, вслушиваясь в звучание его имени и замечая, что в ее устах оно не так холодно и жестко, как она предполагала, и тотчас же увидела, что черты его смягчились и потеплели.
Они разместились в коляске, и эти выразительные серые глаза продолжали оглядывать ее с головы до ног. Потом черные ресницы опустились и скрыли его напряженный взгляд. Она ощущала власть этого чувственного взгляда из-под тяжелых век так, будто он прикасался к ней.
Сердце Эриел бурно забилось. Где-то внутри ее тела что-то плавилось и таяло, и нельзя сказать, что это чувство было неприятным. О Господи, ей следовало радоваться, что они возвращаются домой!
– Добро пожаловать, милорд, – приветствовал графа Ноулз, стоявший у парадной двери мрачного каменного дома Джастина на Брук-стрит. – Надеюсь, ваше путешествие было приятным. – Взгляд дворецкого на мгновение задержался на Эриел.
– Да, благодарю вас, оно было вполне успешным, – ответил Джастин, – хотя я рад, что вернулся домой.
– Возможно, вы измените мнение, сэр, когда узнаете, что у нас гости.
– Гости? Какие гости?
– Ваша сестра с сыном, милорд. Леди Хейвуд и ее сын Томас прибыли позавчера.
Джастин тихонько выругался.
– Где она?
– В Красной комнате, милорд. Она ожидает друзей.
Друзей? Она так их называет? Стадо своих поклонников, прилипчивых молокососов, ловящих каждое ее слово? Вдруг он вспомнил, что рядом с ним все еще стоит Эриел.
– Здесь моя сестра, – сказал он решительно. – Она нечасто приезжает в город, но, по-видимому, нам придется некоторое время наслаждаться ее обществом.
Эриел лишь кивнула. Но он заметил, что она немного побледнела. В ее чертах было нечто необычное, какая-то нерешительность, возможно, ранимость, которой он не замечал прежде. Это напомнило ему о том, что она была леди не по праву рождения, а только в силу принятого однажды решения. Внешне она выглядела такой же, как любая лощеная дама высшего света. Но все же она не была урожденной леди. И должно быть, она знала это лучше всех других и лучше, чем он.
– Вы беспокоитесь из-за встречи с моей сестрой? Не стоит. Ее мнение не имеет никакого значения.
– Это имеет значение для меня, – тихо промолвила она.
– Тем не менее вам придется встретиться с ней рано или поздно. Так почему не теперь?
Джастин предложил ей руку, и Эриел приняла ее, позволив ему ввести ее в холл и в Красную комнату, где в гнезде из подушек восседала Барбара, как королева, готовящаяся к приему придворных.
– Неужто это мой дорогой братец?
– Я бы сказал «Добро пожаловать в мою скромную обитель», но вижу, что ты уже устроилась и чувствуешь себя как дома.
Она была прекрасна со своими блестящими черными волосами, светлыми серыми глазами и безупречной кожей. Почему она вышла замуж за такого старика, как Найджел Таунсенд, когда могла бы подцепить в обществе кого-нибудь помоложе, он не мог понять. К тому же Барбара высоко ценила свою независимость. Если бы от нее не ускользнуло состояние мужа, возможно, все вышло бы так, как она хотела.
Она смотрела на Эриел, все еще льнувшую к нему, подняв одну черную бровь. Когда Эриел осознала это, она вспыхнула и тотчас же выпустила его руку и отступила назад.
– Леди Хейвуд, могу я представить вам мисс Эриел Саммерс? – Он удостоил свою сестру насмешливой полуулыбкой. – Эриел была подопечной нашего покойного… отца.
– У отца была подопечная? – Она рассмеялась низким воркующим смехом. – Я думала, что его интересовали только молодые шлюхи.
Эриел почувствовала, что щеки ее горят.
– Мисс Саммерс временно живет в этом доме. Я надеюсь, что ты сделаешь все, чтобы она чувствовала себя здесь хорошо.
Проницательные серые глаза Барбары теперь были прикованы к лицу Эриел. Казалось, она впивала в себя все ее черты, чистые линии, изящные изгибы, роскошную корону льняных волос.
– Вы живете здесь?
– Это так, – ответил Джастин, прежде чем Эриел успела сказать хоть слово.
38 
