33 
Через бесконечное мгновение она вынырнула, открыла глаза, увидела черную крылатую тень над собой, ощутила жар и влагу внутри себя… и ее снова выгнуло, бросило в ослепительную круговерть… И еще раз…
Она пришла в себя. Воша в ней не было. Ни в ней, ни на ней. Он опять лежал, повернувшись к ней спиной. Спал?
Очень медленно успокаивалось обезумевшее сердце. Альбина перекатилась на бок, увидела часы и мысленно ахнула. 23-48. Весь этот космический кайф длился чуть больше десяти минут. А может быть, меньше минуты. Невозможно. Если бы не вытекающая из нее сперма, Альбина решила бы – пригрезилось. Потому что светлый затылок выглядел точно так же, как час назад. Невозможно. И потрясающе.
«Теперь я точно не усну»,– подумала женщина, закрыла глаза… и мгновенно уснула.
И снился ей черный крылатый зверь с человеческими руками и человеческим лицом. Он был живой, хотя из груди его, тоже человеческой, торчала рукоять ножа. Того самого, с зазубринами.
– Эй, красивые, давай сюда!
Черный человек в черной коже энергично размахивал руками.
«Красивые» – то ли начинающие соски, то ли уже юные базарные шлюшки,– похихикивая, топтались около машины. Пока – на дистанции.
– Не бойся меня,– убеждал черный человек.– Я богатый, я веселый, понымаеш?
Полез в карман, вытащил пачку денег, распустил веером, как павлин – хвост. Писюшки (низенькие, мордастые и мясистые) захихикали громче, придвинулись… и отшатнулись.
Высокий сутуловатый мужик в синем ватнике вклинился между ними и черным человеком.
– Богато живешь, батоно! – сказал он.– Может, поделишься?
– Батоно в Тбилиси,– недружелюбно буркнул черный человек и поспешно запихнул деньги в карман.– Иди куда шел!
– Ай, батоно! – поцокал языком человек в ватнике.– Не хочешь делиться, жадный, да?
И чуть распахнул ватник.
Черный человек глянул и слегка вспотел.
– Я платил! – крикнул он нервно.– Хватит, да!
– Не кричи! – строго сказал человек в ватнике.– Деньги откуда?
– А ты прокурор? – взвился черный человек.– Мои деньги, понял?
Человек в ватнике укоризненно покачал головой.
– Совсем жить не хочешь, батоно. Ну, дело твое…
И сунул руку под полу.
Черный человек шарахнулся.
– Хурму продал! – взвизгнул он.– Нельзя, да?
– Можно.
Человек в ватнике вынул руку. В руке ничего не было, и его собеседник облегченно вздохнул.
– Кому платил, батоно? Скажешь? Или секрет?
– Какой секрет? Весь базар знает! – оживился черный человек.– Вошел – иди налево. Дверь «Торговый контроль». Рядом – еще дверь. Ничего не написано. Туда плати.
– Спасибо, батоно,– поблагодарил человек в ватнике, повернулся и пошел ко входу на рынок.
Кишка-коридорчик, заплеванный, заблеванный, унавоженный раздавленными окурками. Устойчивый запах падали. Дверь с надписью: «Торговый контроль». За дверью хриплый женский голос: «А я люблю военных, красивых, здоровенных…»
Человек в ватнике порылся в кармане, извлек длинные пегие усы, налепил под нос. Дверь, на которой ничего не написано… Человек в ватнике постучал.
– Открыто,– сообщили изнутри.
Уютная комнатуха. Диванчик, корейский телек, компьютер и кофеварка. И бритоголовый дядя неожиданно скромных размеров.
– Ну? – спросил дядя.
– Деньги,– сказал человек в ватнике.
– Ага.– Дядя нажал кнопку селектора.– Мухтар, тут к тебе.
Мухтар оказался двуногим и кудрявым.
– Что у тебя, мужик?
– Хурма,– сказал человек в ватнике.
– Много?
– Тонна.
Мухтар извлек калькулятор, с минуту считал, шевеля толстыми губами, наконец огласил:
– Шесть штук.
– Пятьдесят,– сказал человек в ватнике.
– Шутишь, да? – ухмыльнулся Мухтар.– Думаешь, много, да? Ну ладно, по случаю пятницы с тебя лично – девятьсот.
– Пятьдесят,– сказал человек в ватнике.– С тебя.
– Какой веселый! – Мухтар повернулся к лысому-бритому, оскалил желтые зубы.– Ты слышал, дарагой? Эй, ты чего?
Лицо лысо-бритого дяди странным образом изменило выражение. Мухтар обернулся, а человек в ватнике нажал на спуск. Пукнул глушитель, и безнадежно испорченный селектор с грохотом свалился со стола.
– Не надо вещи портить,– совершенно хладнокровно произнес Мухтар, а лысо-бритый дядя взвизгнул и попятился.
– Лучше не кричи,– сказал ему человек в ватнике.– А ты гони деньги.
– Мы тоже стрелять умеем,– напомнил Мухтар, и человек в ватнике снова нажал на спуск.
Пуля пробила Мухтаров бицепс. Тот даже не вскрикнул, только отшатнулся.
33 
