Особенно,... 
36 
Вечером после катаний по городу мы решили продолжить интересный день и, позвав с собой Элизабет и Рика, завалились в таверну «Улитка и пастух».
К моему немалому удовольствию, розыгрыш никого не обидел и свое поражение мои противники приняли как должное. Насколько я мог судить по хитро поблескивающим глазкам Риолы, в ее умненькой головке уже созрел хитрый план отмщения. Ужасный, коварный и смешной.
«День действительно удался», – подумалось мне.
Улыбнувшись, я приподнял кубок из горного хрусталя и шутливо отсалютовал Риоле, показывая, что готов к ее следующему ходу. Или к выходке, безобразию и пакости, как обычно оценивают ее деяния надзирающие.
Окинув взором собравшуюся за столом компанию, я подумал, как же здорово иметь друзей и жить без забот. До чего же я правильно сделал, поступив в академию…
– За сегодняшнюю победу Дарта! – провозгласила Риола, подняв свой кубок, и громко добавила: – И пусть в следующий раз повезет нам!
– Да! – с восторгом поддержали ее все собравшиеся за столом, и стало очевидно, что продолжение розыгрышей неминуемо.
– Обязательно повезет! Если только ты, Риола, не будешь играть на стороне Дарта, – съехидничал Стэн. – А то решишь, что тебе снова перепадет поцелуй, и будешь ему подыгрывать!
– Что-о?! – с напускным негодованием возмутилась Риола. – Как вы могли такое обо мне подумать? И это мои друзья?
– Ну извини, – покаялся Стэн и ухмыльнулся: – Просто слишком уж страстным выглядел подаренный тобою Дарту поцелуй. А это настораживает!
– Да-да! – поддержали его Вастин и Фрам. – Это очень подозрительно!
Все расхохотались и опустошили свои кубки. Определенно, вечерок обещал быть очень веселым и стоило бы обеспокоиться тем, сможем ли мы потом самостоятельно добраться до академии.
Улыбаясь своим мыслям, я посмотрел в сторону звякнувшей колокольчиком двери, закрывающейся за новым посетителем таверны. И окаменел. Там стояло воплощение моей скорой и мучительной смерти в облике обворожительной черноволосой красотки.
Приметив меня, Мэри на мгновение замерла и раздвинула губы в хищной улыбке, будто предвкушая наслаждение, которое ей доставят мои муки. И медленно, с завораживающей грацией зверя двинулась вперед.
У меня сердце ухнуло вниз, когда я увидел столь яркое проявление нечеловеческой сущности. На миг перед моими глазами размылся облик девушки, и Мэри превратилась в подкрадывающуюся к мышке кошку с подрагивающим от нетерпения хвостом и ждущую одного-единственного движения своей добычи, чтобы накинуться на нее. Казалось, Мэри обуревает страстное желание поохотиться на меня прямо здесь и я бы доставил ей огромное удовольствие, если бы немедленно бросился бежать. Но как оставить друзей перед утратившим человеческую сущность зверем…
– У-ух ты! – в полном восторге прошептал Стэн, первым заметив мой устремленный на Мэри взгляд и обратив внимание на девушку. – Вот это аристократочка…
– Да, потрясная штучка! – восхищенно протянул Фрам и с немалым сожалением добавил: – Жаль, не про нас…
– Может, и не аристократка, – предположила Риола, одарив Мэри ревнивым взглядом.
– Да? – с сарказмом спросил Стэн. – Да в ней за милю виден древний род, берущий начало чуть ли не со времен Ледяной войны! Ты посмотри повнимательнее, для нее окружающие люди словно не существуют. А такой спесью обладают только аристократы.
Но Стэн просто не понял, почему Риола засомневалась в благородном происхождении Мэри. Она обратила внимание на одежду. И не смогла представить, чтобы благородная девушка разгуливала по городу в таком виде. В Элории такое, конечно, сплошь и рядом, но у нас-то все по-другому. Нет, может быть, находясь дома, и наши аристократки одеваются подобным образом, но обычно благородные девушки не носят мужскую одежду. Слишком уж откровенно она облегает фигуру. Платье куда лучше подходит для сохранения целомудренного облика. Да и не все могут похвастать длинными стройными ножками, как Мэри, чтобы имело смысл показываться на людях в таком наряде.
А Мэри нимало не смущалась своим обликом. Костюм, точно такой же, как купленный Элизабет, ей очень шел и выгодно подчеркивал прелестную фигурку.
Но куда больше одежды мое внимание привлекло другое. Рапира с витой гардой, которую придерживала левой рукой Мэри, чтобы она не болталась в движении. Узкий кинжал на поясе справа. Золотой амулет в форме восьмигранной звезды с рубином, свисающий на тонкой цепочке того же металла. Взбитые волосы, превратившиеся в пышную волнистую гриву. Подведенные черным глаза, придающие лицу совершенно дикий, хищный вид. И играющие перламутровым блеском темно-алые, словно подкрашенные настоящей кровью, губы, на которых блуждает улыбка и за которыми скрываются здоровенные клыки.
36 
