74 
Когда девчонки подозвали официанта, чтобы расплатиться, к ним за столик приземлился здоровый детина, прикинутый по фирме. Он был уже на взводе, поэтому косил глазами то на Дашку, то на Оксанку. И никак не мог выбрать, к какой из девчонок подбить клинья. Наконец в голове что-то щелкнуло. Парень решил, что две девчонки – это лучше чем одна. Поэтому клеить нужно и ту, и другую.
– Привет, – сказал он. – Меня зовут Павел.
– Привет, – Дашка улыбнулась змеиной улыбкой.
– Может быть, потанцуем? – кавалер без конца подмигивал девчонкам одним глазом, будто страдал неврозом. – А потом пойдем ко мне и... Я тут живу недалеко. Выпьем чего-нибудь получше этой бурды. И потремся пупками.
– Отстань, – сказала Дашка. – Если хочется потереться пупками, сходи в кафе "Юпитер". Там собираются педики вроде тебя.
Парень нахмурился и сжал кулаки.
– Только возникни, – добавила Оксанка и показала пальцем на столик, где трое местных качков потягивали через соломинку молочные коктейли. – Вон тот здоровяк – мой брат. Грабли тебе в секунду обломает. И засунет тебе... Сам знаешь куда.
Обмен любезностями закончился. И подруги отчалили, когда настоящее веселье, с плясками до упада и мордобоем, еще не началось. На машине Оксанки подъехали к дому в половине первого ночи. Ворота открыл не заспанный старик-сторож, а два мужика в спортивных костюмах: охранники Захарова, дежурившие в его городском офисе, на ночь перебрались в загородный дом босса. Следом за машиной они дошагали до гаража, включили верхний свет и, дождавшись, когда Оксанка выберется из машины, решительно подошли к ней.
– Леонид Иванович просил вас завтра и в ближайшие дни не выходить за пределы участка, – сказал тот, что был постарше. – По крайней мере, после восьми вечера.
– Это что, домашний арест или как? – задохнулась от возмущения Оксанка; после дискотеки настроение у нее было испорчено, поэтому она охотно ввязалась в разговор, чтобы сорвать злость на этих тупых созданиях. – Я что-то не поняла, объясните.
Дашка стояла в стороне у лестницы, ведущей наверх, и посмеивалась про себя. Если Оксанка начинает выделываться – это надолго.
– Нам просто велели передать, ну, – замялся охранник, – чтобы вы не уходили. Потому что возможны осложнения. То есть, не осложнения... А как бы это сказать...
– Вы что, пока торчали в темноте у ворот, русский язык позабыли?
– Не забыли, – охранники переглянулись. Они не знали, как следует разговаривать с этой сумасбродной девицей, какие слова можно сказать, чтобы ее не обидеть, и о чем лучше умолчать. – Так будет спокойнее вашему отцу.
– А, вот как, ему будет спокойнее? – Оксанка стояла подбоченясь, растерянность охранников действовала на нее возбуждающе. – А что это вообще за напряги и вязы? Что происходит?
– На работе у Леонида Ивановича возникли какие-то проблемы. Поэтому он очень просил вас не уезжать из дома...
– А позвольте спросить, что случилось с моим отцом?
Охранники переглянулись, не зная, что ответить.
– Ничего не случилось, – сказал тот, что помладше.
– Как это ничего? Ну, может быть, у него язык отнялся? Или случилось худшее. А вы от меня все скрываете?
– Нет. Ничего такого.
– А почему тогда он сам не может мне этого сказать? Объяснить, каким боком меня касаются его неприятности по работе? Ну, что вы молчите?
– Он объяснит, – старшего охранника прошиб пот, лицо покрылось розовыми пятнами, а дыхание сбилось, будто он на гору воз тащил. Наверное, этот мужик лучше машет кулаками или стреляет из своей пукалки, чем разговоры разговаривает. – Обязательно все объяснит. Только...
– Что только?
– Только сейчас он очень занят. У Леонида Ивановича начальник службы безопасности Алексей Васильевич Круглов. Вот как только они закончат беседу...
– Ладно, – Оксанка махнула рукой. Ей стало скучно препираться с этими ничтожествами. – Закончат они. Жди. А вы чего стоите? Свободны. Заступайте на пост и... И караульте мой чуткий сон.
* * *
Охранники, облегченно вздохнув, вышли из гаража. И тут Дашка спохватилась: а вдруг этот начальник службы безопасности решит проверить кабинет хозяина на предмет наличия в нем жучков и других вредных насекомых. Тогда ее затея с прослушкой накроется. Мало того, если этот Круглов действительно крутой спец в своем деле, он запросто доберется до "Хонды", в которой установлена магнитола, пишущая на пленку все беседы, которые происходят в кабинете. Пожалуй, тогда ей голову открутят, как ржавую гайку. Легко и просто. И на добрую память засолят в бочке с капустой.
74 
