Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
117 
Эдик снова появился и напомнил клиентам, что заведение закрывается.
– Мы уже уходим, – ответил Цыганков.
Выкурив по сигарете, вышли на улицу, обошли жилой дом, в подвале которого находился клуб.
Принадлежавший Эдику новенький «Фольксваген», зеленый с металлическим отливом, стоял на заднем дворе среди других машин. Климов нырнул в свои «Жигули», надел черную матерчатую куртку. Сунул под полу заряженный обрез, придерживая его левым локтем, запер машину и устроился на лавочке.
Он подумал, что Эдик может появиться не один. Возьмется подвезти приятеля или пригласит в гости какую-нибудь девицу. Тогда разговор придется отменить. Впрочем, после тяжелой смены официант вряд ли способен на постельные развлечения.
Темное небо прямо на глазах наливалось голубизной. Было довольно светло, но фонари почему-то ещё горели. Четыре утра, глухое время. Город спал и видел сны. Окна ближнего дома отражали рассветные сумерки. Ветер гонял пыль и бумажный мусор. Климов с Цыганковым молча сидели на лавочки и курили.
В пятом часу из-за угла дома вышел Эдик Балагуев, переодевшийся в джинсы и красную безрукавку. На плече официанта висела спортивная сумка. Эдик подошел к машине, вытащил из кармана ключи, нажал кнопку брелка. Он уже открыл дверцу, но тут из кустов вынырнул Цыганков. Эдик вздрогнул от неожиданности.
Цыганков шагнул вперед, вытер кулаком мокрый нос.
– Слышь, братан, мне бы ещё один чек.
Балагуев выпучил глаза.
– Ты что, охренел? Я с собой дерьма не ношу. Приходи сегодня вечером в клуб. Там все получишь.
Он уже хотел залезть в машину, но Цыганков задрал рубашку и вытащил из-за пояса пистолет. Климов подкрался сзади. Ствол обреза ткнулся в спину Балагуева.
– Надо поговорить, чувак, – сказал Климов. – Давай без глупостей.
– Да вы чего, ребята… Вы чего…
Эдик растерялся, но понял, что с ним не шутят. Но опасность не так велика. Ясно, что на него наехали наркоманы, у которых кончилась капуста, но срочно требуется новая доза дури. Несколько раз такие неприятные эпизоды уже случались, но всегда удавалось договориться мирно. В случае чего, можно отдать пару чеков, которые спрятаны под днищем сумки. Если ты толкаешь наркоту, будь готов к неприятностям. Своего рода профессиональный риск.
Цыганков обошел «Фольксваген» спереди, сел на переднее пассажирское место, захлопнул дверцу. Климов подтолкнул официанта.
– Садись в машину.
Эдик покорно опустился на водительское место. Климов открыл заднюю дверцу, сел, приставив ствол обреза к шее Балагуева. Свободной рукой он снял шапочку с козырьком и темные очки.
– Посмотри на меня, – скомандовал Климов.
Балагуев обернулся назад, поморщился, напрягая память. Вроде знакомая морда.
– Не вспомнил? – Климов вытащил из кармана фотографию Меркиной. – А её помнишь? Ну, помнишь?
– Помню, – процедил Эдик, теперь он узнал и Климова. – Столько времени прошло…
– Кто убивал девчонку? – спросил Климов.
– Не я, не я, клянусь.
– Знаю, что не ты. Спрашиваю, кто?
Балагуев до крови прикусил губу.
– Если ты расскажешь все, как было, будешь жить, – пообещал Климов. – Обещаю тебе, что мы выйдем из машины, а ты поедешь домой, спать. Лично ты мне не нужен. Нужны только исполнители. Но если соврешь, на легкую смерть не надейся. Только слово лжи…
– Я все расскажу, – пробормотал Балагуев. – Я давно знаю одного чувака, Максима Короленко. Обратился к нему с этой проблемой. А Короленко подписал на дело своих друзей. Потому что сам крови боится. Одного парня зовут Валера Чайкин. Другого Сергей Осколупов.
– Где найти Максима Короленко? Что он за хрен?
– Теперь он директор ломбарда «Вавилон». Точного адреса я не знаю, но ломбард находится где-то рядом с центром. У Короленко дядя какой-то крутой бизнесмен. Приткнул его на это место. Короленко никогда не кололся. Курил, глотал колеса. Позже лечился от наркомании, говорит, что навсегда завязал.
– А двое других?
– Осколупов работает в фото ателье, – Балагуев подробно описал, где находится фото ателье. – Чайкин совсем опустился, тащит из дома последние вещи. Запиши адрес…
– Почему именно эти люди убивали девчонку? Почему они?
Балагуев с третьей попытки прикурил сигарету, спички ломались, он никак не мог справиться с дрожью рук.
– Ну, эти кретины брали у меня товар, а платить было нечем, – он глубоко затянулся. – Что я им, сукам, мать Тэреза? Вот я и предложил рассчитаться… Как бы это сказать. По-другому рассчитаться.
117 
