Особенно,... 
83 
Что ж, он лишился раннего завтрака, но зато получит удовольствие иного характера. Величко прицелился в черного кобеля, медленно надавил пальцем на спусковой крючок.
Выстрел. Пуля вошла в бок собаки. Кобель подскочил, пронзительно завизжал от боли. Но тут же повалился на бок, дернулся и испустил дух. Другие собаки бросились в стороны. Но отбежали не далеко, всего на десяток метров. Голод поборол страх. Псы застыли на месте, повернули морды назад. Величко прицелился в длинного худого пса, серого, с темным пятном на боку.
Еще выстрел. Кровь брызнула по сторонам. Собака подскочила, завизжала пронзительно, тонко. Завертелась на месте, словно хотела укусить собственный хвост. Величко несколько раз пальнул по отступавшим к склону оврага собакам.
Ему стала нравиться жестокая бойня, он вошел во вкус. Так раздухарился, что забыл о ноющем желудке, о пропавшей каше. Забыл обо всем на свете. Он спрыгнул с кузова вниз, стал карабкаться вверх по склону оврага. Еще десяток диких псов он пристрелит наверху.
Глава шестнадцатая
Акимов, лежа на чердаке, наблюдал через прицел автомата за мужиком в солдатском бушлате и шапке. Человек все топтался возле «газика» и никак не хотел повернуться к нему лицом. Назаров или не он? – не мог решить Акимов. Он волновался, пыхтел от напряжения, вытирал рукавом пот.
И тут раздались эти выстрелы. Один, второй…
Акимов чуть не раскрыл рот от неожиданности. Кто стреляет? Выстрелы, сухие, как треск обломившихся старых сучьев, продолжались. Мужик в бушлате полез в кабину «газика», вытащил ружье. Подумав секунду, бросился к дому старухи Игнатьевны, но не успел добежать до крыльца. Навстречу ему спешили погонщики скота, одетые, с двустволками на плечах и кнутами в руках.
На ходу мужики о чем-то переговаривались, махали руками. До Акимова долетели слова неразборчивые отрывистые слова, матерная брань. Мужики, видимо, не собирались расставаться с угнанным скотом. Они побежали к правлению, где оставили коров. Человек в бушлате, так и не повернувшись лицом к чердачному окну, побежал следом, подлез под перекладины, перегораживающую дверной проем, исчез из виду.
Сердце Акимова подсказывало – это Назаров. А вдруг не он? Эта мыслишка точила и точила мозг. Мужики сняли перекладину, стали выталкивать коров наружу кнутовищами и пинками. Животные, уставшие от долгого перехода, выходили неохотно.
А выстрелы все не смолкали. Теперь Акимов слышал не только пальбу, но и тонкий собачий визг. Что за черт? Что могло произойти? Величко? Разумеется, он. Только от кого отстреливается?
– Что это за пальба? – снизу спросил Галим.
Акимов заскрипел зубами. Он был зол на Величко, испортившего бессмысленной пальбой всю малину, обосравшего всю масть. Еще сильнее сердился на самого себе. По походке, по движениям он просто обязан был узнать человека, встречи с которым ждал столько лет.
– Хрен разберешься, что за пальба, – процедил Акимов. – Мать его, сволочь…
Стадо коров, голов в сорок, пестрой масти, уже топталось на площадке возле правления. Погонщики все тут, отвязывают от забора лошадей, спешат смыться. Верно, им показалось, милиция на хвосте. А мужик в солдатском бушлате все не появлялся из правления. Что он там, коровьи лепешки подсчитывает? Что ж, эта арифметика – занимательная. Акимову оставалось лишь материться про себя и плеваться от злости. Обидно до слез, до боли.
Дальние выстрелы стали реже, но совсем не прекратились. Что ни минута – пах, пах. Один из мужиков побежал к дому старухи, вспомнил, что оставил там рюкзак. Другой вскочил в седло.
И тут из правления вышел человек в солдатском бушлате. В дверях снял шапку, провел рукой по мокрым от пота, слежавшимся курчавым волосам. Назаров. Ошибки нет, это он.
Акимов прицелился, но не в голову, тут надо бить наверняка, прицелился в живот. Плавно спустил курок. Выстрел оказался громким, как взрыв гранаты. В эту секунду Назаров шагнул в сторону, пуля врезалась в стену. Полетела по сторонам сухая штукатурка.
И тут все пришло в движение. Коровы, напуганные выстрелом, беспорядочно задвигались, замычали. Назаров быстро оценил обстановку. Он повесил ружье на спину. Согнувшись в три погибели, прятался за коров и перебирал ногами. Акимову показалось, его шапка появилась из-за коровьей спины на другой стороне улицы. Он выстрелил по шапке, но та пропала. Пуля вошла точно в коровье ухо. Животное захрипело, повалилось на бок, перевернулось на спину, распугав других коров. Акимова не видно.
83 
