93 
Подошел официант, принял заказ, спросил, что господа будут пить.
– Выпить? – переспросил Литвиненко. – Ну, можно водочки. И прицепи чего-нибудь. Пивка, скажем.
Когда официант удалился, Гецман начал деловой разговор. Он коротко рассказал о злоключениях Акимова, о гибели жены и детей, лагерном сроке.
– Он пришел ко мне несколько лет назад, – сказал Гецман. – Нищий человек, без надежды на хорошую жизнь. Ну, мы вместе служили в армии. Все-таки старый товарищ. Я дал ему приличную работу, помог подняться. Думал, что все дерьмо в жизни Акимова позади. Но я ошибался. Все эти годы он вынашивал планы мести своим обидчикам. Ждал случая, чтобы свести счеты. Теперь Акимов и Каширин вместе.
– Понимаю, что они вместе, – усмехнулся Литвиненко. – Но где именно их искать?
– Вот, тут и адресок есть. Читайте. Эти письма я нашел на квартире Акимова. У меня был ключ, но только сегодня я догадался туда съездить. Пишет некто Галим Мусперов. Видимо, друг Акимова.
Гецман полез во внутренний карман пиджака, выложил на стол стопку писем. Литвиненко вытащил первое письмо, быстро пробежал глазами строчки.
– Занятно, – сказал он. – Что ж, надо срочно собираться в дорогу. Вы меня здорово порадовали.
– Это селение, агрокомбинат имени Алтынсарина, расположено недалеко от границы с Россией. По пути сюда я заехал к одному другу из Генерального штаба, сверился с подробной военной картой. Можно добраться самолетом до Оренбурга, купить там парочку легковых машин, и в путь. Расходы поровну. Грузовики легко нагнать, когда есть точный адрес. Бля буду, они торчат в этом хреновом агрокомбинате или где-то поблизости.
– Из Москвы до Оренбурга единственный рейс, в восемь тридцать вечера. Сегодня не успеем, значит, вылетаем завтра.
– Я дам вам своих парней, – добавил Гецман. – Нужно избавиться не только от вашего Каширина. От всего этого сброда. Всех того…
Гецман приподнял голову и провел указательным пальцем по шее.
– И от вашего приятеля Акимова тоже нужно избавиться? – переспросил Литвиненко.
– Разумеется, его тоже надо… Акимов сам на себе крест поставил. Дальше машины поведут другие люди. И еще момент… Буду откровенен, вы должны это знать, раз уж мы будем действовать сообща. В машинах весьма деликатный груз.
– В каком смысле деликатный?
Гецман понизил голос до шепота.
– Точнее, опасный груз. В машинах оружие. Автоматы, винтовки, плюс к тому много патронов, заряды для гранатометов и взрывчатка. Надо все устроить так, чтобы Акимов и его шпанская команда не успела воспользоваться оружием. Элемент внезапности. Впрочем, стоит ли вас учить.
– Да уж, это лишнее, – оскалился Литвиненко.
– Этот груз ждут заинтересованные влиятельные люди. Поэтому действовать следует очень осмотрительно. С оглядкой. Неосторожный выстрел – и мои капиталовложения накроются одним местом.
Гецман хотел добавить, что накрыться одним местом могут не только его капиталовложения, но и он сам запросто этим местом накроется. Не выполни Гецман взятых обязательств, таджики пустят его в речку, на корм рыбам, устроят автомобильную аварию со смертельным исходом или просто пристрелят, как беспородную собаку. Но Гецман сдержал себя, осекся на полуслове. Зачем говорить лишнее?
Литвиненко хлопнул ладонью по столу.
– О кей. Мы сделаем свое дело. Груз отправится по назначению, а я вернусь в Москву. Вы помогли мне, я помогу вам. Без проблем. О судьбе вашего груза не беспокойтесь.
– Хотелось бы не беспокоиться, – вздохнул Гецман.
Через полтора часа Гецман и Литвиненко расправились с шашлыками, выпили холодной водочки, перешли на «ты» и обговорили все подробности предстоящей операции. Расстались почти друзьями. Гецман сел в машину и в самом добром настроении отправился в офис.
Кажется, с души камень свалился. Он, чувствуя прилив молодой бодрости, проскочил приемную, заметив, что Маша еще не ушла. На боевом посту, ждет указаний. Вот и прекрасно. Войдя в кабинет, бросил пальто на стул, нажал кнопку громкой связи, вызвал секретаршу.
– Давай прямо к делу, – заявил Гецман.
– Вам как обычно? Или по президентски?
Гецман сел в кресло, расстегнул штаны, вытащил палку из трусов.
– Давай, дружок, по президентски. В ротик.
Глава восемнадцатая
Галим задержался в гостях у людоеда до полудня.
После завтрака, приготовленного на костре, Величко задремал в кабине, Акимов, Каширин и Рогожкин уселись на покрышке и по очереди травили анекдоты. В начале первого на дальнем конце Курыка прогремел выстрел, за ним второй, третий… На десятом выстреле пальба закончилась.
93 
