— Все записал, а как же, — усмехнулся Вадим. — Вы собираетесь в Париж. На четыре дня. И велели кланяться.
— Вот спасибо. Скажите ему или напишите, что свой мобильник я оставила в Москве, поэтому он не отвечает. И еще передайте… Нет, это я уже сказала. Значит, с Костей все в порядке? Ах, я об этом уже спрашивала. Просто я очень волнуюсь. Все одно к одному. Эта дурацкая командировка, эти заморочки… И вот теперь Костю не могу нигде разыскать. Он вам не сказал, куда он отправился?
— Малярам такие вещи знать не положено, — покачал головой Вадим и забросил удочку. Если тайник устроила баба, он все поймет по голосу, по интонации. — Но я хотел сообщить одну новость. Неприятную. Мы с тетей Тоней пришли сюда утром, а входная дверь не заперта. Толкнул, а она открылась. Вошли в квартиру. А вещи выброшены из шкафа, там что-то искали. И в стенном шкафу тоже все перевернуто вверх дном. Но, кажется, ничего не пропало. Телек на месте и магнитола.
— Сомневаюсь, чтобы это были воры, — ответила Настя. — Воры не ходят по квартирам, из которых нечего взять. У Кости два шкафа, кровать и старый телевизор. Все более или менее ценные вещи он уже раздарил или продал. Нет, скорее всего Костя приходил второй раз, искал что-то.
— И еще вот что: вчера заходил капитан милиции… Как его там? Сербин или Саблин. Не помню. Короче, участковый инспектор. Спрашивал про Константина. Часто ли он тут появляется. Когда последний раз приходил. И всякое такое. Я ответил, что ничего не знаю. Мол, хозяин вернется через несколько дней. А когда точно, без понятия.
— Участковый? — переспросила Настя. — Странно. Раньше тут никакие участковые не появлялись. Он ничего не объяснил?
— Дождешься от него объяснений, — усмехнулся Вадик. Про себя решил, тут одно из двух: или у бабы стальные нервы, или тайник не ее. — А… Еще забыл совсем. Еще в ванной комнате одна плитка оторвана от стены. А под ней что-то вроде ниши.
— Вы уж приклейте плитку на место. Если не трудно.
— Но мы боимся здесь оставаться. Вдруг опять придут воры.
— Не говорите глупостей. И работайте спокойно.
Настя сказала несколько общих фраз и положила трубку. Это выяснили: тайник сделал хозяин. Вадик прикурил сигарету, подмигнул тетке одним глазом.
— Звонила баба этого Кости, — сказал он. — Говорит, что уехала в другой город. И даже не знает, когда вернется.
Тетка не слушала.
— Зачем ты соврал?
— Затем, что мы сейчас отсюда сматываемся, — Вадим поднялся. — Выбрасывай вещи из шкафов. Пусть все выглядит так, будто сюда забрались воры. Теперь, хочешь ты того или нет, нам придется до конца стоять на этом. Пришли, дверь открыта… Короче, ты все слышала. Иначе нам с тобой…
— Дундук ты, Вадим, — тетка обреченно покачала головой, она готовилась к худшему развитию событий. — Какой же ты дундук.
В третьем часу тетя Тоня и Вадим заперли квартиру, спустившись вниз, бросили ключи в почтовый ящик и вышли из подъезда. Вадим тащил сумку, набитую вещами, а на плечо повесил рюкзак из синтетической ткани, тоже наполненный под завязку. В сумке, разложенные в три целлофановых пакетика, прикрытые сверху твердым днищем и барахлом, лежали тридцать тысяч баксов. Зашивать деньги в подкладку куртки — глупо, решил Вадик в последний момент. Верхнюю одежду придется снимать. А вот спортивная красно-синяя сумка — всегда на виду, под рукой.
Перед уходом Вадик вытащил из шкафа пару спортивных костюмов, почти новых, несколько раз надеванных, к таким он пристреливался в магазине, но все денег не хватало. Еще захватил кроссовки «Пума», кожаную куртку, пару толстовок и свитер. Все вещи первоклассные, фирменные, а не та вьетнамская левотень, которой завалены столичные барахолки. Проблема в том, что толстовки и свитер с горем пополам носить можно, а вот спортивные костюмы велики Вадику, болтаются на нем, как на вешалке. И по росту совсем не то. Штаны топорщатся гармошкой, висят мешком на заднице, а рукава курток закрывают ладони. Конечно, отхватив такие бабки, вещи можно было и не трогать. Но, с другой стороны, зачем оставлять добро, если пропажу все равно спишут на местное жулье. Ведь шмотки — те же деньги. На родине их можно выгодно обменять на что-то путное или толкнуть через комиссионку.
Чтобы сэкономить время, в общежитие решили не заворачивать. Термос, кипятильник и негодные тряпки пусть достанутся новым постояльцам. На остановке тетя Тоня все вытирала платком мокрый нос и горестно вздыхала, будто не вытащила самый счастливый в жизни, лотерейный билет, а возвратилась с поминок дорогого человека. Автобус подошел не скоро, Вадик, потеряв терпение, уже приготовился тормозить левака.