– Списывай в архив эту ерунду, не трать время, – сказал Крошкин. – У меня для тебя ещё письма есть.
– Я с этим сегодня не управлюсь, – чуть не застонал Росляков.
Но Крошкин уже поднялся со стула.
Росляков взялся за новое письмо. «Когда в нашем доме поздней осенью отключали отопление, моя соседка, чтобы согреться, вставала ногами на края горящей плиты и пускала себе под юбку струю горячего воздуха», – прочитал Росляков и поморщился. «Тьфу, лучше бы эта соседка, чтобы согреться, мужика пускала», – подумал он и снова уткнулся в письмо. «Разумеется, все это плохо кончилось. Сейчас соседка в больнице с депрессией и ожогами нижних конечностей. И хорошо еще, что так все обошлось, могла бы и до смерти сгореть, когда юбка вспыхнула». Росляков оторвался от письма и потрогал горячий лоб ладонью. Он чувствовал, что от такого чтения заболевает. Кажется, в газету пишут одни нездоровые люди. «В архив», – написал он на паспорте письма и начал читать следующее послание.
На этот раз закончить чтение ему не дал Женька Курочкин. Появившись в комнате беззвучно, словно привидение, он склонился над столом. Росляков, наконец, поднял глаза.
– А, это ты, – сказал Росляков – Я и не узнал тебя с первого взгляда. Ты сильно изменился за эту ночь. Как-то постарел. Думал, ты до сих пор дрыхнешь на моем диване.
– Зашел просить прощения, – Курочкин снял очки и ощупал пальцами отечное лицо. – За то, что шумел ночью, и вообще. Что-то я завелся, сам не пойму с чего.
– Вот и я не пойму, – Росляков посмотрел на Курочкина сурово. – Шел бы ты к себе, отвернулся к окну и сидел тихо, а не бегал по чужим кабинетам, не светился. Видок у тебя ещё тот, дикий какой-то видок. Умойся что ли.
Росляков сунул в ладонь Курочкина мятную жвачку, и деликатно выпроводил посетителя из своей комнаты.
– Пьянству объявляю войну, – исчезая, заверил Женька. – Войну до последнего стакана.
– Бог в помощь.
Росляков плотно уселся на стуле, решив не отрываться от чтения ни при каких обстоятельствах, распечатал пачку сигарет, собираясь с мыслями, но тут зазвенел телефон. Оказалось, звонила Марина, пропавшая неизвестно куда.
– Ты прости, – голос Марины был таким, будто она всерьез чем-то расстроена. – В прошлый раз по телефону наговорила тебе всякой чепухи. Не обращай внимания и близко к сердцу не принимай.
– Я и не принимаю, – Росляков достал из верхнего ящика залежавшуюся покрытую белым налетом шоколадку, с усилием надкусил её. – Даже внимания не обращаю на такие пустяки, – шоколад оказался пресным, совершенно безвкусным.
– Ты что, завтракаешь? – спросила Марина.
– Угадала, яичницу ем, – Росляков бросил надкусанную шоколадку в мусорную корзину. – Мы тут вместе с редактором отдела по случаю приобрели керогаз, почти новый. Поставил его в своем кабинете, Крошкин сковородку из дома принес, а я кастрюлю. Готовлю иногда яичницу, суп варю из концентратов. Начальнику гороховый нравится. Завтракаем и обедаем прямо на рабочем месте. Удобно, а главное, дешево. Заходи сегодня ко мне на работу. Я как раз солянку готовлю. Останешься довольна.
– Особой домовитости за тобой никогда не замечалось, – голос Марины становился сердитым. – Я хочу тебя попросить вот о чем. Найди время, чтобы встретиться с одним моим хорошим знакомым. Поэтом. Как бы тебе это объяснить…
– Что, новый поклонник? Не потерплю.
– Оставь свои шутки, – голос Марины сделался жалобным. – Он очень хороший человек. Просто редкостный. Недавно выпустил свой первый сборник лирических стихов.
– А зачем мне встречаться с твоим знакомым, да ещё вдобавок поэтом? – Росляков прикурил сигарету. – Досуг мне есть с кем провести, а твой поэт не лучшая компания.
– Просто это он хочет с тобой поговорить, вернее, я хочу, чтобы ты с ним поговорил, – интонации Марины, что случалось крайне редко, сделались просительными. – Хотя бы завтра. Нужно, чтобы ты написал рецензию на его книгу. Или сделал с ним интервью. Стихи сейчас плохо расходятся, а творческий человек нуждается в поддержке. Понял?
– Ничего себя, – Росляков покачал головой. – Значит, он будет валяться на диване, плевать в потолок и сочинять в свое удовольствие стишки. А мне читай эту мутотень, да ещё рецензии строчи, так?
– Какая же ты неблагодарная свинья. Сколько раз я тебе деньги одалживала без отдачи, в лепешку расшибалась…
– Хорошо-хорошо, – моментально сдался страдающий мигренью Росляков.